– подороже продать! А уж как там получилось: хорошо ли, плохо ли, дело десятое!
– Ладно, айда в столовую, там буржуи наши уже отобедали, может, что интересное рассказывают, а мы здесь прохлаждаемся! – вся компания согласилась с Колей и потянулась в столовую.
В столовой было интересно: американцы, подзаправившись русским борщом на первое, и жареной рыбой с овощами на второе, немного воспряли духом, и через переводчика в лице ст. лейтенанта Василия Орлова общались со всеми желающими. Со всех сторон слышалось: «Вась, Вась. А спроси-ка у них вот чего…» и далее следовал очередной вопрос. Старший лейтенант Орлов, уже довольно сильно устал, но ещё пока держался. Основной вопрос, который вертелся у большинства на языке, был таким: «когда вы, американцы, откроете второй фронт?»
Командир летающей крепости, молчаливый, хмурый здоровяк, больше отмалчивался, налегая на жареную рыбу, но штурман, шустрый, чернявый балаболка, оказался не в пример разговорчивым, но даже он, услышав вопрос про второй фронт, недоумённо пожал плечами, и что-то виновато пробурлил в ответ.
– Вась, ну, чё, чё он сказал-то? – понеслось со всех сторон.
– Да не в курсе он! – перевёл Орлов, – не знаю, говорит. Мы, говорит, пилоты, наше дело летать, а открывать второй фронт – это дело политиков.
– А ты им переведи, что гнилые у них политики! Переведи, переведи!
– Мужики, да не буду я им этого говорить, обидятся ещё!
– А вот пусть ответят!
– Да не буду я это у них спрашивать!
Разгорелся нешуточный спор, наконец, ситуация несколько разрядилась с новым поступившим предложением, исходящим от командира второй эскадрильи.
– Э! хорош орать! – перекрыл гул в столовой Слава Миронов, – хрен с ним, со вторым фронтом. Чего к ним пристали? Они в этих делах всё равно не бум-бум! Они ж летуны, такие, как мы. Им надо чего попроще, чтоб понятнее было. Вот ты скажи, – он повернулся к командиру крепости, – как тебя, Билл, вроде?
– О, йес! – расплылся в улыбке хмурый до сего момента американец, – Билл! Коммандер Джонсон!
– Вот скажи, коммандер Билл, сколько у тебя боевых вылетов?
Старший лейтенант быстро перевёл.
– О! – радостно включился в диалог американец. Потом выпустил довольно длинную и радостную тираду. Все сосредоточенно прослушали его ответ, и когда он закончил, все синхронно повернулись к Василию Орлову:
– Ну, чего он ответил-то?
– Говорит, этот вылет у него был последний, радуется, что жив остался! Говорит, этот вылет у него двадцать пятый. У них, говорит, так положено – двадцать пять боевых вылетов, и – домой, в Америку. Радуется короче, теперь, говорит, в отпуск поеду, жену увижу, детей у него, говорит, двое.
Американец полез куда-то во внутренний карман, извлёк оттуда бумажник, развернул его и вытащил две фотокарточки и со словами:
– Май вайф, энд май чайлд! – стал совать карточки Миронову.
– Жена, говорит, детишки, – исправно перевёл Орлов.
– Да уж это-то мы поняли, – комэск посмотрел карточки, – красивая!
– Бьютифул! – перевёл американцу старший лейтенант.
– О, йес, йес, май вайф! – радостно закивал Билл Джонсон.
Американцы, сначала чувствовали себя немного скованно, но после принятия «на грудь» 100 грамм, им видимо, похорошело, они попросили добавки, и им налили ещё.
– Рашн уодка! Йес! – они радостно опрокинули ещё по пол-стакана.
Радостные улыбки уже не сходили с лиц союзников, они расстегнулись, им стало жарко, было хорошо видно, что они уже неплохо захмелели.
Коммандер поманил пальцем переводчика, и указывая пальцем на комэска, что-то спросил.
Миронов, не мигая смотрел на захмелевшего и улыбающегося американца.
– Слышь, Вась, а чего это он в меня пальцем-то тычет?
– Да вот, говорит, хочу узнать, сколько у тебя боевых вылетов?
– Так ты ему и переведи: 126 вылетов. Боевых.
– Уан хандрид твенти сикс, – перевёл Василий.
Улыбка сползла с лиц американцев. Густые чёрные брови коммандера Джонсона поползли вверх:
– Уан хандрид твенти сикс? Риали? Риали?
– Чего он бухтит-то?
– Да поверить не может.
Комэск ответить не успел – американец опять что-то спросил, ткнув уже палец в сторону переводчика. Тот быстро ему ответил.
– И чего он?
– Да, спросил, сколько у меня боевых, ну, я ответил, как есть – 48.
Американцы перекинулись между собой несколькими фразами, и Билл Джонсон опять что-то спросил.
– Ну, и чего он на этот раз хочет? – криво ухмыльнувшись, спросил комэск.
Старший лейтенант хохотнул:
– Да он спрашивает: почему вы так много воюете, когда же в отпуск поедете? Когда же вы, говорит, отдыхать будете?
Лётчики и стрелки, собравшиеся вокруг американцев, дружно грохнули, и когда смех, наконец-то стих, Миронов, утирая слёзы, махнул переводчику рукой:
– Вась, слышь, скажи этим воякам: вот когда фашистов разобьём, тогда по домам и поедем. К бабам и детишкам. Вот тогда и отдохнём! Как следует.
Глава 24. Американский бронежилет.
Через полчаса определилась судьба американского экипажа: начальство доложило наверх о происшествии и получило однозначный приказ – союзников отправить транспортом с сопровождающим и с охраной в штаб дивизии, а бомбардировщик отбуксировать на край поля, замаскировать, и ждать дальнейших распоряжений.
Американцы же, перед тем как попрощаться, подарили лётному составу полка ставшие им уже ненужными вещи: четыре бронежилета бортстрелков и три десятка комплектов НЗ, хранившихся у них в бомбардировщике.
Бронежилеты оценили по достоинству: то, что вещь для стрелка полезная, признали все без исключения, пожалели лишь о том, что 4 бронежилета – это явно мало для полка трёхэскадрильного состава. Решили так: если летит одна эскадрилья, то все четыре бронежилета одевают стрелки самолётов, замыкающих строй – на них при отражении атак истребителей ложится максимальная нагрузка, и они же – наиболее уязвимые при этих атаках. В случае вылета двух эскадрилий – бронежилеты делятся поровну, и опять же, достаются стрелкам замыкающих самолётов.
– Эх, жалко, у нас таких не делают! – сокрушался командир звена Илья Кутеев, – штука-то, в целом, не настолько сложная, чтобы не наладить производство. А ведь сколько жизней может спасти!
– А вот и неправда твоя! – запальчиво встряла в разговор Агния, – делают подобные вещи у нас, правда, мало, на всех не хватает!
И посмотрела при этом на Андрея. У него же в этот момент, вернее, секунд за пять до этого, страшно защекотало в голове. Было такое ощущение, что толпа тараканов разом рванула кто-куда, вдоль извилин, нестерпимо щекоча их своими маленькими лапками.
– Да где?! – лицо старшего лейтенанта Кутеева выражало собой крайнюю степень изумления. Уж он то, признанный знаток авиации, уж никак не мог пропустить сей значимый факт, что в Стране Советов где-то делаются бронежилеты подобные тем американским, что они сейчас держали в руках.
– Да у нас, в Ленинграде! – Андрей потряс головой –
