– Минуточку, – вмешался Гамильтон Бергер. – Если суду будетугодно, мы можем связать данную улику с подзащитной, вызвав двух другихсвидетелей. Предвидя протест мистера Мейсона, я попросил бы мистера Бейнасейчас отойти в сторонку и дать возможность пройти двум другим свидетелям,которые смогут устранить вопросы, поднятые в протесте.
– В таком случае, – распорядился судья Ховисон, – япредложил бы, чтобы вы просто заявили о вызове для установления личностисвидетеля, и потом, закончив с ним, вы смогли бы вызвать других.
Предложение не вписывалось в стратегию Бергера, и на еголице появилась недовольная гримаса.
– Ваша честь, – обратился он к судье, – один из свидетелейнаходится в Гонолулу. Крайне важно, чтобы он появился здесь для дачи показаний.Мне необходимо время, чтобы вызвать его сюда.
– О чем он собирается давать показания? – спросил адвокат.
Гамильтон Бергер с удовольствием повернулся к Мейсону.
– Этот свидетель, – сказал он, – служащий аптеки в Гонолулу.Он установит соответствие личности подзащитной с той женщиной, которая зашла в егоаптеку и попросила продать мышьяк, чтобы отравить кошку, которая якобысоздавала невообразимый шум в округе, терроризировала соседей, душила цыплят ипугала детей. Он представит журнал записи ядов, где имеется подпись подзащитнойи дата продажи мышьяка.
– Зачем же, – небрежно заметил Мейсон, – нет никакойнеобходимости тащить сюда свидетеля из Гонолулу. Мы решим этот вопрос путемсоглашения адвокатов двух сторон в процессе.
– Вы что – готовы на соглашение?
– Ну разумеется, – тем же небрежным тоном заявил Мейсон. – Очем тут спорить? Конечно же, мы пойдем на соглашение!
– О, я понимаю, – не в силах понять тактику своегопротивника, зло бросил Бергер. – Принимая во внимание истерику подзащитной…
– Достаточно, господин окружной прокурор, – резко возразилсудья Ховисон. – Ограничьтесь в ваших замечаниях процессуальными рамками. Ввидусогласия адвоката защиты декларация доказательства, только что заявленнаяокружным прокурором, считается частью улик в этом деле.
– И, – продолжил Гамильтон Бергер, явно застигнутыйврасплох, – этот свидетель установит идентичность переданного подзащитнойпузырька и наклейки на нем, представит образцы печатной продукции на пишущеймашинке аптеки, и мы надеемся, что эксперт-графолог докажет, что эта наклейка…
– Никаких проблем, – подтвердил Мейсон. – Мы признаем инаклейку с надписью.
– В соответствии с соглашением все это тоже рассматриваетсякак улика, – распорядился судья Ховисон. – Ввиду согласия мистера Мейсона это,насколько я понимаю, снимает протест защиты о том, что пузырек не был связан сподзащитной?
– Совершенно правильно, ваша честь, – сказал Мейсон, вежливоулыбаясь. – Просто я хотел удостовериться, что доказательство имело место. Этоединственная цель моего протеста. Далее я хотел бы спросить окружного прокурорасейчас: нет какого-либо другого доказательства о связи этого пузырька сподзащитной? Если оно имеется, давайте представим его сейчас, а потом мысогласимся, что пузырек может быть зачтен как улика.
– Есть и другая улика, – сказал Гамильтон Бергер.
– Представьте ее.
– Я предпочел бы представить ее позднее.
– Тогда, – повысил голос Мейсон, – я возобновляю протест пофакту, что улика с пузырьком – неправомочная, не относящаяся к делу инесущественная. Нет доказательства, связывающего этот конкретный пузырек сподзащитной.
– Ладно, хорошо, – вздохнул Гамильтон Бергер, – наоберточной бумаге имеются отпечатки пальцев подзащитной со следамифлюоресцентного порошка, идентичного тому, каким была опылена шкатулка сдрагоценностями. При ультрафиолетовом свете видно излучение, а отпечаткиидентичны отпечаткам пальцев подзащитной.
– Вы в этом уверены? – задал вопрос Мейсон.
– Я в этом уверен, и в суде находится эксперт подактилоскопии, который подтвердит это под присягой.
– Тогда я пойду на соглашение, – весело заявил Мейсон.
– Давайте-ка не будем спешить, – нахмурился судья Ховисон. –Мне, откровенно говоря, не очень нравится, что защита так легко идет насоглашение с обвинением в таком серьезном деле, тем более по такой важнойулике. Господин окружной прокурор, я все-таки прошу вас вызвать указанногосвидетеля.
– Прекрасно, – охотно согласился Бергер. – Если суд позволитмистеру Бейну покинуть свидетельскую ложу, я вызову сержанта Голкомба.
Отошедшего в сторону Натана Бейна сменил сержант Голкомб,который, проходя в свидетельскую ложу для дачи показаний, не смог сдержаться ибросил на Перри Мейсона злорадный, полный торжества взгляд.
– Я показываю вам пузырек и прошу ответить, видели ли вы егораньше?
– Да, сэр.
– Где?
– Он был найден семнадцатого сентября на земельном участкемистера Бейна, у забора, в саду.
– Теперь я показываю вам эту бумагу и прошу вас ответить –что это такое?
– Ею был обернут пузырек, это оберточная бумага.
– Вы обследовали бумагу?
– Да, сэр.
– Что вы на ней нашли?
– Отпечаток среднего пальца правой руки подзащитной. Этототпечаток, между прочим, имеет слабые следы флюоресценции. Другими словами, приультрафиолетовом свете проявляются те же самые безошибочные признаки порошка,который был на шкатулке с драгоценностями в гостиной мистера Бейна.
– Приступайте к перекрестному допросу, – предложил ГамильтонБергер.
– Эта бумага была снаружи пузырька? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– И отпечаток пальца был на ней? Никаких других отпечатковне было?
– Других, которые можно бы идентифицировать, нет, но быломного смазанных, также флюоресцентных. Другими словами, это отпечатки пальцевруки, которая дотронулась до флюоресцентного порошка, но они были простосмазаны.
– И свечение совсем слабое?
– Да, сэр.
– Вы его сравнивали с тем, что на таблетках, найденных вмусорной корзинке?
– Свечение на таблетках было гораздо сильнее.
– А теперь скажите мне, пожалуйста, – вел дальше Мейсон, –не было ли найдено флюоресцентных отпечатков, как смазанных, так и пригодныхдля идентификации, на пузырьке, этикетке и на внутренней стороне бумаги?
– М-м… нет, – ответил Голкомб не совсем уверенно.
– Таким образом, если бы подзащитная, имея определенную дозуфлюоресцентного порошка на пальцах, развернула бумагу, чтобы вынуть из неепузырек, или открыла бы пузырек, тогда и на нем были бы подобные следыфлюоресценции, не так ли?
