Золотишко, а может, ещё что?
— Не пещёра, а пещера, дурья голова! — оборвал его Роман. — Ты вот что, Егор. Живо бери топор — надо надрать берёзовой бересты. Да покрупнее дери лыко. Старых берёз тут навалом. Зажжём — вот и будет нам свет от факела.
— Верно! — обрадовался Егорка. — Береста дюже хорошо горит. И ветром её не погасишь.
— Ещё бы! Я думаю, древние люди освещались факелами из берёзовой бересты, — подумав, отвечал Роман. — Троглодиты от холода прятались в пещерах. Только благодаря им и выжили в ледниковый период
Сказано — сделано. С зажжённым факелом едва ли не на корточках все протиснулись в штольню. Было очень тесно — каменные своды давили, нависая и готовые рухнуть.
— Ого, выработка раздваивается, и коридоры уходят в разные стороны, — заметил Рома, шедший первым. — Да не давите на меня, тут и так тесно. И дышать тяжело, воздух плохой, вентиляции же нет.
— Подземный город! — вспомнил Егорка. — Это же о нём говорил Максим!
— Да, Максим это предвидел, — согласились все. Бедный Максим! Все были радостно возбуждены, но Роман остановил всех.
— Не будем терять голову. Здесь можно угореть — очень дымно от факела. Выходим назад. Подбирайте на полу камни, на свету посмотрим, что тут есть.
— Ого-го! — вдруг закричал Егорка. — Мне попался тяжеленный, такой, что в руке не удержишь. Может, золото? Ну-ка, Рома, посвети.
Как ни было тесно, но все умудрились столпиться вокруг Егоркиной находки.
— А-а, всё ясно, — возбуждённо заговорил Роман. — Это не золото, но, возможно, твоя находка будет дороже и лучше золота. Это же почти чистый свинец, называется галенитом. Видите, как блестит? Это кристаллы соединения свинца и серы. Сульфид, лучшая руда. Если её тут много, то это богатейшее месторождение.
— Вот это да! Головка ядра! Того самого, о котором говорил Максим!
Егор был взбудоражен больше всех, хотя радостное волнение охватило и Романа, и Стёпу, и Гоша тоже не отставал.
— Подземное царство Хозяйки Медной Горы. Знаете, что я придумал? Гениальная идея, — без умолку тараторил Егорка. — Будущий рудник надо назвать именем Максима. Как Зыряновский, этот будет Максимовский.
— Да погоди ты, не балаболь, — одёрнул его Рома, — делишь шкуру неубитого медведя! Вертишься под ногами, идти невозможно! Максимовский! А мы даже не знаем его фамилию.
— Фамилию узнаем у следователей — они наверняка установили. Видимо, и документы были. Будет хороший памятник Максиму.
— Памятник, памятник! Вот заладил, человека ведь нет! Думаешь, так тебя и послушают. Власти сами назовут, как им понравится.
— Братцы! — вспомнил вдруг Гоша. — А ведь это хан Алтай нам свои богатства открыл! Что это он так расщедрился? Прятал-прятал, а тут нá тебе — всё на ладошке представил.
Егор его поддержал:
— И старушонка как знала, что мы найдём его сокровища.
Вышли наружу, рассмотрели драгоценную находку, и Егор и Стёпа снова стали рваться в штольню: «Надо разобраться, сколько там этого галенита».
— Нет, сейчас туда больше ни шагу! — твёрдо сказал Роман. — Сколько было случаев гибели людей от угарного газа! И потом, там может оказаться и другой вредный газ. Выработке-то сколько лет! Найдём хороший фонарь, придём через неделю, выработки проветрятся, и тогда, пожалуйста, ходи по ним сколько хочешь. А пока вот что: молчок о нашей находке. Никому ни слова, ничего не говорите. Да, вот ещё не забыть: надо прихватить компас. Сразу будем делать план, чтобы не заблудиться. Судя по всему, выработок там много.
— У нас дома есть шахтёрская карбидка, — вдруг заявил Егор, — мы с ней каждый год ездим лучить рыбу.
— У Арчбы можно попросить шахтёрский фонарь, — вспомнил Стёпа. — Это понадёжней будет, чем восковая свеча, хотя и их прихватить можно.
Обвал для кладоискателей оказался равноценным волшебным словам: «Сезам, откройся!» Всем было понятно, что открывшийся подземный коридор таит в себе массу приключений и находок, главный же вопрос: не то ли здесь месторождение, о котором говорил Максим? Всю следующую неделю у ребят, кто бы что ни делал, чем бы ни занимался, мысли у всех вертелись вокруг необычного их открытия.
Дома ходили с заговорщицким видом, с многозначительным видом обмениваясь друг с другом немыми взглядами. Помогали по хозяйству, а сами втихаря готовились к новому походу. С учётом того, что ходили лесовозы, можно было обернуться за два-три дня.
И вот они снова на заветном месте. На этот раз есть всё: карбидка, аккумуляторный шахтёрский фонарь и даже рулетка с бечёвкой, чтобы не заблудиться в лабиринтах и найти обратный выход. Не забыли взять и кое-что из тёплой одежды и даже молоток, хотя и вовсе не геологический.
— У нас два светильника. Делимся на две пары и идём гуськом один за другим, — командовал Рома. — Стёпа, мы с тобой делаем зарисовку и съёмку с компасом, все остальные осматривают стенки этой пещеры Али Бабы.
Если в прошлый раз они готовы были ринуться в глубину земных недр, особенно не задумываясь, что это за подземный коридор, то теперь Роман вступал в выработку почти с благоговейностью. Ещё бы — ведь, возможно, нога человека не ступала здесь более двадцати веков! Что готовит эта выработка для искателей приключений, сокровищ и кладов? Наверное, так же думал и Стёпа, чувствуя себя то ли рудознатцем, то ли учёным, впервые попавшим в гробницу египетского фараона Тутанхамона.
Нависающие каменные своды были так черны, что поглощали свет фонарей, светящих здесь тускло и бледно. Даже звука собственных шагов не было слышно — всё глушил мрак подземелья. Кое-где кровля нависала так низко, что приходилось сгибаться, чтобы не стукнуться головой. Со всей предосторожностью ребята продвигались вперёд, обходя завалы и груды камней, свалившихся с кровли.
— Тут всё блестит и искрится! — удивлялся Агафон, и тут же раздавалось не менее возбуждённое восклицание Егорки:
— С потолка свисают какие-то сосули! Смотрите, лбы себе не разбейте!
— Это сталактиты, а внизу сталагмиты. Накопились за века!
И Рома, а с ним и Стёпа шарахались в их сторону.
— Свинцовый блеск, — определял Рома, а затем и Егор. — Подождите! — вдруг воскликнул он, остановившись у выпирающей вбок стенки выработки. Достав нож, он поскоблил каменный выступ и, всмотревшись, объявил друзьям: — Тут и галенит, и сфалерит. Чистые металлы, свинец и цинк, но вряд ли они были нужны древним рудокопам. Они ведь добывали нужную им медь, чтобы сплавлять в более крепкую бронзу.
— Ну ты, однако, поднаторел! — удивлялся Степан. — Настоящим бергалом стал.
— Дело не такое уж и хитрое, — оправдывался его брат, — особенно когда есть интерес. Сколько у нас уже ходок?
— Четыре с хвостиком.
— Значит, больше восьмидесяти метров — и все сульфиды. Похоже, здесь сплошные колчеданы. Но я вижу,
