Мейсон рассмеялся.
– Ты даже не представляешь, дорогая, насколько люди склонныинтерпретировать факты так, как им хочется. Прежде чем приехала «Скорая помощь»и ему сделали обезболивающий укол, у Язона было время подружиться с малышом.Лицо у него сияло, и он так расплывался над мальчиком, что не чувствовал дажеболи в простреленном колене. Ты бы не поверила, каким наивным может оказаться вопределенных обстоятельствах даже такой ярый скептик, как Бартслер.
– А именно?
– Он отыскал в малыше всевозможные семейные черты. Онутверждал, что у мальчика лоб Элен, губы Роберта, а глаза он прямо-такиунаследовал от собственной матери Бартслера.
– Это говорил Бартслер? Этот скептик, так ценящий трезвостьума? – поразилась Делла.
– Видишь, – сказал Мейсон. – Вот тебе самое лучшеедоказательство того, каким легкомысленным может быть человек, который принимаетпозу ярого скептика, когда в игру входит что-то, во что он страстно хочетверить. Сколько людей может посмотреть в зеркало и увидеть самих себя такими,какими они на самом деле являются? Большинство видит свое собственноевоображение с того времени, когда они были лет на десять или на двадцатьмоложе.
– Ты имеешь в виду женщин, – со смехом сказала Делла.
– Совсем наоборот – мужчин. Женщины более честны поотношению к самим себе, более критичны в оценке. Они не обманываются так, какмужчины. Они более романтичны и одновременно более реалистичны.
Мейсон свернул в боковую улочку.
– Ты помнишь этот ресторан? – спросил он с оживлением. –Здесь подают замечательные хрустящие гренки с топленым сыром и приправой.
– Ну конечно! – воскликнула Делла. – И у них естьвеликолепное вино! Мы давно сюда не заглядывали, шеф.
– Когда-то я часто бывал здесь с Полом Дрейком. Интересно,успел ли Пол закончить обед? Мы забыли его об этом спросить.
Они вошли в ресторан. Метрдотель узнал их и провел к уютномустолику.
– Что ты собираешься делать с дневником Милдред Дэнвил? –спросила Делла после коктейля.
– Устрою торжественное сжигание, – ответил Мейсон. – Что ж,адвокат как врач, Делла. Только врачи заботятся о здоровье своих пациентов, а адвокато спокойствии их души. Что не означает, будто я откажусь от удовольствия вмаленьком предупредительном шантаже.
– Ты имеешь в виду Элен Бартслер?
– Да. Если она пообещает быть вежливой и милой для свекра,мы взамен обязуемся, что дневник не попадет в чужие руки.
– Какой это параграф, шеф?
– Разве это важно?
– А что будет с Бартслером? Кто его возьмет в руки?
– Предполагаю, что это сделает внук, – ответил Мейсон.
– Посмотри только! – воскликнула Делла. – Пол нас и тутнашел!
Пол Дрейк шел к ним через зал.
– Подвинься, Перри, – сказал он. – Если ты думаешь, что япозволю вам объедаться в сладком уединении без меня, то здорово ошибаешься.
– Кто тебя обидел, Пол? – спросил Мейсон. – Неужели мойтелефонный звонок оторвал тебя от обеда?
Дрейк нахмурился, словно с трудом что-то припоминал.
– Ах, это. Нет, обед я съел, только десерт не успел. Но этобыло давно. С того момента прошло ужасно много времени.
– Ты хочешь сказать, что снова голоден и намерен обжиратьсяза наш счет?
– Ты угадал, – ответил Дрейк. – Я знал, что найду вас здесь.Эти проклятые полицейские велели мне взять такси. Не беспокойся, Перри, я незабуду упомянуть это в расходах. А знаешь что? Вы вышли от Бартслера на пятьминут раньше.
– Почему?
– А вы бы увидели Карла Фрэтча.
– Хм, мы его видели.
– Где?
– По пути. Он хромал к дому.
Дрейк откинул голову назад и громко расхохотался.
– Перед его приходом я позвонил в агентство и застал тусотрудницу. Помните, я говорил вам, что она мастер…
– Помню. Что ты узнал?
– Карл признался, что был в квартире Дианы. Он хвалился, чтоего актерские таланты совершенно обманули полицию.
– Зачем он был в квартире Дианы, Пол?
– Я должен тебе это нарисовать?
– Ты хочешь сказать, что только за этим?
– Представь себе. Все говорит за то, что он неустанныйсоблазнитель, помогающий себе шантажом, угрозами и силой мускулов там, где емунедостает, так сказать, обаяния. Он заявил моей сотруднице, что еще ни однаженщина не отказывала ему. Он сделал отпечатки ключей Дианы, так как верит всоблазнительную теорию, что женщина чувствует инстинктивную биологическуюпотребность отдаться мужчине, который ее предварительно как следует избил.
– Хорошая теория, – фыркнула Делла.
– И что дальше, Пол?
– Она рассказала мне вкратце, по телефону. Но обещала завтрадополнить рассказ наиболее пикантными подробностями. Во всяком случае, Карлсвято был убежден в том, что ему попалась легкая добыча, до тех пор, пока онагладила его по шерстке, желая вытянуть из него как можно больше. Когда же онрешил взяться за дело серьезно и обнаружил, что неправильно оценил ситуацию, топопытался применить физическую силу. Девушка опасается, что повредила себебольшой палец. Она забрала его машину. Карлу пришлось возвращаться пешком.
– Как он себя вел дома, Пол?
– Жаль, что вы не видели, как он выплакивал свои жалобы нагруди лейтенанта Трэгга. У Карла выбито несколько зубов, и он так шепелявил…
– Кто-то идет, – предупредила Делла вполголоса.
Мейсон поднял взгляд на мужчину, который оставил своюспутницу за столом и направился в их сторону.
– Черт возьми, Делла, неужели у нас никогда не будет покоя?
– Ну, раз ты так ко мне относишься, Перри, то я ухожу, – сосмехом сказал Дрейк. – А я надеялся, что Делла со мной потанцует…
Мужчина остановился около их столика и откашлялся.
– Извините, что мешаю, – сказал он, – но вы ведь адвокатПерри Мейсон, верно? Я видел вас в суде. Я звонил вам весь день, и когда увиделздесь, то сразу подумал, что это рука судьбы. Я должен во что бы то ни сталопосоветоваться с вами по делу, которое не дает мне покоя. Это оченьтаинственная и тревожная история.
Мейсон с улыбкой покачал головой:
– Не раньше, чем я выпью еще один коктейль, съем закуску,бифштекс…
– Я охотно подожду, – торопливо перебил мужчина. – Только неотказывайте мне.
– Но я предупреждаю, что буду есть бифштекс с чесночнойприправой, – добавил Мейсон. – А в чем дело?
