плечи. — Ты ни в чем не виноват.
Прикрываю глаза, ощущая звенящую пустоту внутри. Не хочется говорить, двигаться, открывать глаза. Но мне, на удивление, становится легче, как будто я тысячи километров тащил сто килограммовый рюкзак, а сейчас просто сбросил его.
37
Марго
Несколько дней спустя.
Мы сидим с девчонками на кухне и молча рассматриваем черный прямоугольник обычной пластиковой флешки. Глаза печет — сказывается бессонная ночь.
— А что, если он врет? — Первой нарушает молчание Тася. — Ты смотрела, что на флешке?
— Нет, она запаролена, — отрицательно мотаю головой и снова опускаю ее на сложенные руки.
Думаю, что Олег, наверное, смог бы справиться с этой проблемой, но я бы, скорее всего, не обратилась бы к нему за помощью. Да и в чем смысл, если это всего лишь копия?
— Надо Владу рассказать. Пусть сам разбирается, — говорит Марина. — Откуда этот тип вообще взялся?
— Из прошлого.
— Я согласна с Маринкой, — Тася сдвигает тонкие брови, — будет тебе еще этот козел угрожать. Вообще, оборзел! — Она выпрямляется и громко хлопает ладонью по столу. — Да задолбал этот кран капать! Бесит!
— Тась, не психуй, — говорит ей Марина и поворачивается ко мне в ожидании ответа.
— Нет, девочки, я не могу так рисковать. Вы же понимаете, что, если он не врет — папиной репутации конец. Работа — его жизнь.
Еще несколько дней назад мне казалось, что мое настоящее начало налаживаться. Учеба пошла в гору: я сдала на отлично первый зачет и дописала курсовую. Маринка окончательно оттаяла. Наша дружба вышла на новый уровень. Я перестала в душе осуждать девчонок и изводить их нравоучениями, если их решения казались мне «неправильными». Полностью сосредоточилась на своей жизни.
На выходных я первый раз осталась у Влада с ночевкой. Наврала маме, что поеду к девочкам, но она, похоже, раскусила меня. Молча отпустила, махнув рукой. Папа вернулся из командировки с подарками, и все ее внимание переключилось на него. Делить вечер, а потом ночь с Владом оказалось волнительно, но очень приятно.
И вот, когда мне показалось, что сгустившиеся над головой тучи рассеялись — появился Павлов. Он ждал меня в понедельник после бассейна. Это неприятно удивило: откуда ему знать мое расписание?
Артур прислонился к капоту своей машины и, насвистывая, рассматривал окружающую обстановку — спорткомплекс и аллея, утонувшая в чернильных сумерках. Ничего интересного.
— Приве-е-ет! — Он открыто улыбается мне, как будто мы закадычные друзья. Как будто не было отвратительной сцены в кино и его плотоядных губ.
Я молча спускаюсь по ступенькам. Сердце громко и тревожно стучит о ребра. Концентрируюсь взглядом на резиновых носах своих кед.
— Ты что, обиделась? — Он проворно преграждает мне дорогу, раскинув руки в разные стороны. — Ну, прости. Люблю злить Владика: он похож на глупого хаски, когда бесится. Не могу удержаться, чтобы не подразнить старого друга.
«Который тебе ногу сломал».
Поднимаю на него глаза. Артур сегодня в потертых, джинсовых шортах до колена, открывающих вид на его ноги. В глаза сразу бросается длинный, зарубцевавшийся шов вдоль икры. Еще несколько — уродуют колено.
Мы встречаемся взглядами, и в его — проскакивает надменность и вызов. Я пытаюсь обойти Павлова, но он больно хватает меня за запястье.
— Так и будешь молчать?
— А что мне с тобой обсуждать? — Выдергиваю руку. — Ты мерзкий провокатор. Я не хочу с тобой говорить. Ты мне отвратителен, — отталкиваю его от себя, но Павлов, слегка покачнувшись, остается стоять на месте. У него твердая грудная клетка и внушительный рост: толкай- не толкай, толку — ноль.
— Окей, давай тогда к делу. — Из его голоса пропадают дурашливые нотки: — Что я, зря ждал, пока ты в зассанном бассейне наплескаешься?
Он достает из нагрудного кармана рубашки обычную, дешевую флешку и унизительно крутит ей прямо перед моим носом.
— Знаешь, что это?
Во рту пересыхает. В голове проносится сотня предположений в секунду.
— Это смерть карьеры твоего папочки. — Он усмехается и щелкает меня по носу.
— Что?
Отступаю на шаг, не глядя себе под ноги, поднимаюсь выше. Теперь наши с Павловым глаза находятся на одном уровне. Артур смотрит на меня с любопытством, как на муху, которая бьется о стекло банки и никак не может вылететь на свободу.
Ничего не понимаю. Смотрю на витиеватое плетение цепочки у него на шее, но перед глазами картина, как Артур выходит из папиного кабинета.
— Что-что, — к нему возвращается глумливая улыбка, — на этой флешке вся клиентская база твоего отца. Если я солью ее в сеть — от него мокрого места не останется. Он, конечно, не голливудский мозгоправ, но пара влиятельных людей у него на приеме были. Прикинь, что будет, если все узнают, что некий «господин икс» избил свою жену в порыве ревности? Или что сестра не менее влиятельного «господина игрик» страдает от компульсивного переедания. Проще говоря, жрет как не в себя. Ая-яй, а у нее ведь сеть спортклубов по городу. — Артур цокает языком. — Сохранение конфиденциальности никто не отменял. Будет твой папочка в лучшем случае где-нибудь в пригороде коровам мозги вправлять, пока убирает за ними навоз.
Я по-настоящему боюсь за папу. Воронка страха поглощает и едкую злость на Артура, и отвращение к нему. Зачем он вообще появился, сволочь?
Павлов передразнивает меня, судорожно хватая ртом воздух, а потом продолжает:
— А ты думала, я ради удовольствия сидел в пыльном кабинетике твоего отца и слушал его нудятину? Камон, ему даже ума не хватает пароль на компьютер поставить, чему он вообще может научить?
Слюна во рту становится вязкой и противной. Живот сводит от страха.
— Чего ты хочешь? — Комкаю пальцами легкую ткань брюк на бедрах.
— Мне нравится твоя прямота, Марго. — Павлов чуть склоняет голову на бок и убирает прядь волос мне за ухо. — Ты мне нравишься, правда. Просто тебе не повезло: Владик обратил на тебя внимание. И, к сожалению, единственный способ сделать ему больно — это ты. Он же, сука, непробиваемый. У меня было много вариантов: от безобидного — отрезать твою чудесную косу под корень, до более сложного — познакомить тебя с моими друзьями. Но почему ты должна страдать, верно? Ты же не виновата, что понравилась Владику.
— Это Геле не повезло, что такой козел, как ты, обратил на нее внимание! — рявкаю я в бессилии. — Еще врал мне про нее!
— Не хами, — Артур хмурится и продолжает: — еще спасибо мне скажешь. Все просто, ты должна бросить Влада самым унизительным способом, что придет тебе в голову, в университете, на виду у
