Свернутая в трубочку газета выскользнула из ослабевшихпальцев Стэплтона и с глухим стуком упала на землю.
— Я хочу вам кое-что сказать, Стэплтон, — обратился к немуБрэндон. — В мою юность парни не совершали подобных поступков. Отцы заставлялиих помогать по хозяйству, скирдовать сено. Им нужно было самим зарабатыватьсебе на учебу. Это такие люди, как вы, ответственны за то, что происходитсегодня с молодежью. Джордж рос хорошим мальчиком. Вы купили ему скоростнуюмашину. Его остановили за превышение скорости. Вы накинулись на патрульногополицейского и заставили его порвать уведомление о штрафе. Один или два разаего арестовывали за езду в нетрезвом виде. Вы смогли это уладить. Что ж,попробуйте уладить теперь то, что случилось на этот раз… Пойдем, Джордж.
Брэндон взял Джорджа за локоть и повел к машине. Когда они уехали,Чарльз де Витт Стэплтон еще долго стоял посреди лужайки, глядя бессмысленнымвзором вслед машине, увозившей его сына по направлению к тюрьме. Его лицо,опухшее со сна, казалось сейчас постаревшим сразу лет на десять. Его телобезвольно поникло под складками мешковатого халата.
Глава 21
Селби открыл ворота находившегося в подвале дома гаража, гдестояла машина Сильвии. Когда они вошли в мягкий полумрак, он ласково обнял ееза талию.
— Ты устала, Сильвия? — спросил он.
— Так устала, что просто с ног валюсь, — ответила она. — Ноэто не главное. Знаешь, еще меня буквально распирает от гордости.
— Чем же ты так гордишься?
— Тобой, Дуг.
— Можно подумать, что я сделал что-то особенное. Плелся последу, как черепаха.
— Нет, вы только послушайте! Он плелся! Ты сопоставил всефакты, обо всем догадался, поймал преступников и вынудил их признаться. И еслиэто ты называешь «плестись», то хотела бы я знать, как выглядит следующаяскорость. Братишка, помяни мое слово: пусть некоторые в этом городе думают, чтоты в подметки не годишься нью-йоркским профессионалам, но… короче, не забудьпрочитать завтрашний выпуск «Кларион», Дуг Селби.
Он весело рассмеялся и еще крепче прижал ее к себе.
— Но ведь к тому, что все закончилось именно так, приложиларуку и ты, — заметил он.
Она с нежностью посмотрела на него своими бархатными,темно-карими глазами. Но, позволив себе расслабиться лишь на мгновение, тут жеосвободилась от его объятий.
— Сгинь, нечистый, — шутливо сказала она. — Ты деморализуешьменя, а у меня сейчас нет времени на подобные вещи… по крайней мере до тех пор,пока я не напишу для «Кларион» такую статью, от которой у всех просто глаза налоб вылезут, а кто-нибудь даже оросит газетный лист парочкой слезинок.
— А потом? Скажем, вечером, ближе к полуночи… Как насчетнебольшого ужина в «Пальмовой хижине»?
— А почему именно там, Дуг?
— Я хочу переговорить с Триггсом. В конце концов, я не вижу,почему он должен расставаться с лицензией. Конечно, жадность в этой истории скартами сослужила ему плохую службу, но ведь не казнить же его за это, верно?..Как-никак, а он довез Мэдж до телефонного автомата, чтобы она смоглапредупредить меня об убийстве. Он знал, что рискует, потому что, проведайХендли об этой вылазке, — и не сносить бы им обоим головы. И все же он неструсил.
Она ловко проскользнула за руль, повернула ключ в замкезажигания и поставила ногу на педаль газа.
— Итак, до завтра, господин окружной прокурор.
— До полуночи, мисс Королева Репортеров, — отозвался Селби сполупоклоном.
Она кивнула, весело улыбнулась, вывела машину задним ходомиз гаража, переключила передачу и, помахав ему рукой, исчезла за углом.
Выйдя на улицу, Селби еще долго стоял в лучах солнечногосвета.
Его квартира показалась ему нереальной и расплывчатой.Онемевшее от усталости тело требовало отдыха. Но мозг продолжал действовать. Несчитаясь с физическим утомлением и нервным перенапряжением, его мысли неслисьвперед, строгие и отчетливые, позволяя видеть события и факты так, словно онсмотрел на них сквозь увеличительное стекло.
Открывая дверь, он услышал, что в комнате звонит телефон. Онснял трубку и узнал сухой, спокойный голос шерифа Брэндона.
— Я решил, что лучше сообщить это прежде, чем ты ляжешьспать. Стэплтон выложил все, что знал, прямо в машине, по дороге в тюрьму.Думаю, к убийству он отношения не имеет. Он тогда прилично перепугался. Чтокасается наезда, то тут он влип крепко и этого не отрицает. Говорит, чтомучился с тех самых пор, как это произошло. Кстати, ему оказалось кое-чтоизвестно о Марсии Уоткинс. Парень, с которым она сбежала из дома, — ХьюгоЛаркин, сын Отто Ларкина, нашего шефа полиции. Лично я о Хьюго никогда не былвысокого мнения. Он порядочный трепач. Очевидно, трое или четверо из егодружков знали Марсию, но только по имени. Она принадлежала к числу тех девушек,которые верили в новый порядок вещей. Она не обращала внимания на условности.Любовь для нее значила все, законный брак — ничего. И Хьюго решил воспользоватьсяее взглядами. Возможно, некоторое время он ее даже любил. Однако узнав, чтоситуация осложнилась и Марсия ждет ребенка, он сделал реверанс и оставил ее уразбитого корыта.
— Интересно, знал ли об этом Отто Ларкин в тот момент, когдамы обнаружили письма? — произнес Селби.
— Одному Богу известно. Сейчас Ларкин конечно же будет всеотрицать, говорить, что ни о чем не догадывался. Пусть это останется на егосовести. Теперь слушай дальше. Чарльз де Витт Стэплтон натянул штаны прямоповерх пижамы и висел у меня на хвосте до самой тюрьмы. Он совершенно выбит изколеи. Честно говоря, Дуг, я даже начинаю ему сочувствовать. Теперь ему сталоясно, сколь много из того, что случилось, произошло по его вине. Он хочетотыскать дочурку Марсии и обеспечить ребенку самый лучший уход и образование,пока она не вырастет.
— Что ж, мы ему мало чем можем помочь. Наезд был совершен вграфстве Сан-Диего. Джорджу придется расплачиваться за свои дела там.
— Ты не станешь привлекать его как соучастника убийства?
— Думаю, к убийству он отношения не имеет. Скорее, он простовыполнял то, что ему приказывал Хендли.
— О’кей, Дуг. Ну вот, теперь ты в курсе дела насчет ХьюгоЛаркина и поведения Стэплтона-старшего. Его не узнать. Весь пар из него вышел.Он очень тяжело воспринял этот удар.
— Спасибо, что позвонил, Рекс, — ответил Селби. — Хорошо быи тебе выспаться.
— Я как раз собираюсь… вернее, уже начинаю, — зевнув,произнес Брэндон. — Ладно, до встречи, Дуг.
Селби повесил трубку и пошел в ванную. Вид собственного лицав зеркале вызвал у него неприятное ощущение. Кожа лоснилась и была серой отутомления. Как ни странно, спать не хотелось. Он пожалел, что не попросил удока Трумэна таблетку снотворного, вытащил из кармана трубочку и забылся ей.
