к тому, что назначенные старостами блоков начальники рабочих команд из среды заключенных-уголовников обходили стоявших рядами пленных и ударом кожаного ремня выделяли тех; к го годен к труду [409].
В Бухенвальде героически погиб Григорий Екимов («Гриша»), коммунист-политофицер Красной Армии, уроженец Алтая. Поздней осенью 1944 года в так называемом «блоке № 30» узники организовали митинг в честь Эрнста Тельмана. Одновременно в одной из малых «рабочих команд» заключенные почтили память вождя немецкого пролетариата паузой во время работы. Какой-то предатель донес обо всех, кто принимал участие в этой молчаливой демонстрации.
Среди выданных провокатором оказались Екимов и его товарищ Тимофей Савин. Обоих, особенно Екимова, зверски избили и подвергли пыткам. Горящими сигаретами ему прижигали губы и нос, в течение многих часов допроса заставляли стоять у раскаленной докрасна печки, били резиновыми палками, со связанными за спиной руками втискивали в ящик размером 70 X 140 сантиметров, одной из стенок которого являлись подогреваемые паром трубы, ящик нагревали, поднимая температуру в этой «камере признания» («Geständniszelle») до 50° Цельсия, и держали пытаемого там два дня без еды и питья.
Все это происходило в Веймарской тюрьме. Но и эти чудовищные пытки не сломили ни Екимова, ни 18-летнего Савина. Оба молчали и никого из товарищей не выдали. Вместе с ними молчали и пытаемые политические заключенные — немцы. Замученного, изуродованного и умирающего Екимова гестаповцы отправили из Веймара обратно в лагерь. Все усилия товарищей спасти его жизнь остались тщетными: через три дня Екимов умер [410].
В отдельных случаях в Бухенвальд засылались пленные и других национальностей. Так, 20 французских пленных из шталага VIC, арестованных гестапо в июле 1944 года, были заключены в Браунвеллере, около Кёльна, а затем отправлены в Бухенвальд [411].
Французский парашютист лейтенант Морис Перчук попал в плен в 1943 году, был заключен в Компьене, а затем — в гражданской одежде — отправлен в Бухенвальд и здесь незадолго до прихода американцев повешен [412].
В 1943 году в офлаге VIB в Дёсселе капитан польской армии Василевский тайно прочел лекцию об общей военно-политической обстановке, причем во враждебном Германии духе. Факт стал известен лагерным властям. Василевского вывезли в Бухенвальд и там повесили [413]. В том же году из Дёсселя был отправлен в Бухенвальд подпоручик польской армии Тиханович. Судьба его неизвестна [414].
Ксендз-капеллан Бронислав Закржевский был вывезен в 1*941 или 1942 году из одного офлага в Бухенвальд. Причина этой репрессии неизвестна. Польский Красный Крест при посредничестве Германского Красного Креста выступил перед немецкими властями, требуя возвращения ксендза Закржевского в офлаг. Попытка оказалась тщетной. Через несколько месяцев мать Закржевского получила официальное сообщение о смерти сына в Бухенвальде [415].
В 1941 году Павел Заец, польский сержант, в течение семи дней сидел в лагерном карцере, и все это время отъявленный убийца, бухенвальдский палач эсэсовец Зоммер морил его голодом. После этого сержант был умерщвлен путем смертельной инъекции, сделанной ему лагерным «врачом» д-ром (!) Ховеном [416].
Таким же способом в 1941 году был убит капеллан польской армии ксендз-капитан Гелачинский из Кракова [417].
В том же Бухенвальде разыгрался трагический финал побега 47 польских офицеров, совершенного 19 сентября 1943 года из офлага VIB в Дёсселе. Здесь в последние дни сентября того же года были убиты 20 из них, а несколько позднее еще 17 их товарищей разделили ту же судьбу. Здесь же, по всей вероятности, погибли и организаторы побега подполковник Ковальчевский и майор Пронашко.
Из пленных других национальностей следует упомянуть голландских заложников, схваченных гитлеровцами преимущественно из среды высших чиновников и офицеров. Они находились в Бухенвальде в 1940 году [418]. Нельзя также умолчать и о парашютистах союзных войск, расстрелянных и затем сожженных в крематорных печах в сентябре 1943 года [419]. В начале 1945 года в Бухенвальд было отправлено около 350 американских военнопленных, захваченных в плен во время зимнего наступления Рундштедта в Арденнах. Они находились в таких же ужасающих условиях, как и «гражданские» заключенные, — покрытые вшами, голодные, страдающие дизентерией, лишенные элементарной медицинской помощи. Через месяц 40 из них умерли от болезней и истощения [420].
В апреле 1945 года, сразу же после освобождения Бухенвальда, лагерь посетила делегация английских парламентариев. Под впечатлением увиденного там обычно сдержанные англичане заявили, что «подобный лагерь свидетельствует о пределе падения, до которого когда-либо может дойти человечество» [421].
Дахау (Бавария).
Здесь концлагерь был основан еще в 1933 году. Лагерь этот стал местом казни многих тысяч политических заключенных, в том числе значительного числа поляков. Он был оборудован газовыми камерами, крематориями и находившимся поблизости стрельбищем — для массовых убийств. Освобожден был американскими войсками 29 апреля 1945 года.
Начиная с осени 1941 года здесь производились массовые казни советских военнопленных, преимущественно офицеров. Почти ежедневно прибывали сюда эшелоны с закрытыми вагонами, набитыми пленными. Вагоны эти разгружались по ночам. Пленных группами по 400–500 человек отправляли на стрельбище. Здесь им приказывали раздеться (жаль обмундирования!), после чего расстреливали из автоматов. Около 10 % численного состава транспортов на короткое время оставляли в живых, после чего расстреливали и этих последних, а больных из их числа, находившихся в лазарете, умерщвляли инъекциями бензина. Со временем гитлеровцы отказались от расстрелов за пределами лагеря, и казни совершались вблизи крематория. В сентябре 1944 года перед бараками крематория были расстреляны 94 высших советских офицера, в том числе два военных врача, которые до этого работали в лагерном госпитале Дахау [422]. По другим источникам, дело идет о 97 офицерах, из которых один назван по имени: это Алексей Кириленко, офицер, корнетист лагерного оркестра [423].
Д-р Блаха оценивает число расстрелянных в 1942 году советских военнопленных в 5–6 тысяч [424]. Д-р Карл Рюдрих, также бывший узник, сообщает, что число расстрелянных с осени 1941 года до начала 1943 года советских военнопленных составило 4500 человек, а всего в Дахау расстреляно свыше 7000 советских пленных [425]. В то же время Франц Вейгель, который также был узником Дахау, говорит о 12 тысячах (согласно подсчитанным узниками комплектам русского обмундирования) [426].
Д-р Блаха сообщает, что в апреле 1945 года, перед самым освобождением лагеря, гитлеровцы расстреляли в Дахау двух французских генералов, имена которых он не мог вспомнить [427].
Дора-Нордхаузен.
Концентрационный лагерь Дора первоначально был филиалом Бухенвальда, но с января 1944 года его преобразовали в самостоятельный лагерь. Он был расположен вблизи города
