пламя с ослепительной, возбуждающей улыбкой, от которой мое сердце затрепетало, а внутри все заныло, хотя в тот момент у меня не было для этого физических органов. — Ты можешь есть свое любимое Парижское крем-брюле на завтрак, обед и ужин. Сколько захочешь.
Я чуть не причмокнула своими воображаемыми губами.
— Это нездоровая диета, — сказал Пакстон. — Нам нужно подумать, что лучше для Лютика.
— Теперь ты считаешь себя экспертом и вмешиваешься каждый раз, когда я разговариваю с Печенькой? — Аксель фыркнул. — Возможно, ты думаешь, что ты ее новый любимчик, но это пройдет, брат. Печенька — Титан, и даже больше, чем просто Титан. Человеческая диета и правила для нее не подходят.
Может, это и не сработало бы. Они продолжали спорить, отчего у меня необъяснимо разболелась голова, даже без моего физического тела.
— Прекратите ссориться! — Зак рявкнул на них. — Или она нас бросит.
Пакстон и Аксель моргнули, увидев, как мое Пламя взлетело выше и отдалилось от них. Они в панике окликнули меня по имени.
— Мы пригласим твоих друзей отведать с нами крем-брюле, — сказал Зак. — Каждый может взять столько вина, сколько захочет. Нэт, Елена, Цирцея, Джаспер и твои новые друзья-оборотни и ведьмы из Академии Иных будут очень рады снова увидеть тебя.
Зак был моим единственным суженым, который помнил имена всех моих друзей.
Слезы чуть не навернулись на мои воображаемые глаза. И Пламя перестало разгораться. Я так скучала по своим друзьям. Они, наверное, были уже на втором курсе, в то время как Ад и Пустота задержали мое академическое образование.
— Да, пригласи всех своих друзей, — сказал Аксель. — Вы можете веселиться весь день и всю ночь, если захотите. Я проведу вечеринку для вас, поскольку это мой конек, и вам не нужно ни о чем беспокоиться. Тебе даже не нужно больше ходить ни на какие занятия, если они тебе не нравятся. Ты можешь жить, где захочешь. Мы можем даже поселиться в лесной глуши, если ты так захочешь. Печенька, мы дадим тебе все. Мы будем доставать звезды для тебя, если ты этого хочешь.
Зак бросил на него суровый взгляд.
— Я еще не закончил свою речь, а вы уже украли мое внимание.
— Он всегда такой, — сказал Пакстон. — Очень надоедливый и незрелый.
Зак проигнорировал их.
— Мы можем путешествовать по другим мирам и Вселенным, если ты хочешь, Бутончик. Нам не обязательно оставаться в Академии Полукровок и на Земле. Я буду заниматься с тобой любовью в любом уголке Вселенной с нежностью и страстью.
Он по-прежнему говорил как старомодный Полубог, но для меня это звучало так мило и сексуально.
Пока Пакстон, Зак и Аксель продолжали делать друг другу предложения, мое внимание переключилось на Гектора. Он еще не сделал предложения.
Бог Смерти улыбнулся Пламени — мне — в высшей степени уверенный, что я никогда не покину его.
Он устремился ко мне, его обсидиановые крылья коснулись моего Пламени, лаская его. Я чуть не застонала от удовольствия. Предсмертный свет Полубога проник в рябь моего Пламени. Его любовь, преданность и страсть окутали меня. Он предложил мне свою душу Полубога.
Независимо от того, какую форму я бы приняла, Гектор всегда любил бы меня и был со мной. Все мои пары остались бы со мной до конца, но если бы я осталась как Пламя, я не смогла бы соприкоснуться с ними лицом к лицу.
Я бы не смогла скакать на них так жестко. Захотела бы я отказаться от плотских удовольствий?
Гектор поцеловал мое Пламя, представляя через брачные узы, как он будет трахать и лелеять меня после того, как я снова стану Мэриголд, начиная с того, как он с любовью и грубой силой войдет в мое лоно, положив мои лодыжки себе на плечи, его большой, твердый член заполнит каждый дюйм моего тела и растянет меня. Он будет толкаться и толкаться, наслаждаясь и заявляя на меня права…
Я хотела этого.
Я хотела всех тех неотразимых предложений, которые делали мои пары, и я хотела их всех. Они были моим сердцем, моим якорем и моим домом.
Пламя изменилось.
— Та-да, — крикнула я с озорной и довольной улыбкой. Я была Мэриголд из плоти и крови. — Парни, я вернулась.
Мои пары бросились ко мне, все одновременно, и заключили меня в свои объятия. Голод, нежность и желание обладать мной горели в их глазах. Они шептали мне нежные слова, прикасаясь и ощупывая, чтобы убедиться, что я настоящая и цельная. Затем они покрыли поцелуями каждый кусочек моей обнаженной кожи и издали довольные звуки, подтверждающие, что я действительно вернулась к ним в образе Мэриголд.
— Это было потрясающе, — сказал Тартар с благоговением в голосе, хотя и осторожно наблюдал за нами с некоторого расстояния.
Ни один из оставшихся стражей не смог пробиться сквозь стены из плоти, которые были воинами Лилит, охранявшими меня как свою принцессу. Я не наказала начальника тюрьмы и охранников, которые не сопротивлялись нам, но это не значит, что я им доверяла.
В этом мире доверие к кому бы то ни было может дорого обойтись.
Титаны отца надежно укрылись за открытой дверью серебряного купола. Они отказались от своих примитивных инструментов и перешли на копья и мечи — военные трофеи. Они сменили свои роли с заключенных на тюремщиков, чтобы не дать Богам и другим Титанам сбежать из купола. И теперь они обменивались непристойными шутками, которые не казались мне даже немного смешными. Но все они запрокидывали головы и от души хохотали над каждой шуткой. Парочка Титанов спела непристойную песню, в которой было что-то о сражениях и постельных девицах. Мужчины, Боги и Титаны — все вели себя одинаково, когда дело доходило до исполнения вульгарных песен об унижении женщин.
Я слишком устала, чтобы спорить с пещерными людьми-титанами из-за их выбора развлечений, и, кроме того, они сражались за нас с папой. Я также смирилась с тем, что не все парни, сражающиеся на стороне добра, были достойными парнями.
Монстры, которых я освободила, патрулировали периметр, как я и приказывала. Некоторые чудовища все еще питались Титанами и гигантскими стражами,
