Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
стране порядок был при более твердом Александре III. Хочется верить, что государь продолжит линию своего покойного батюшки. Иначе даже страшно представить, что может стать со страной.
Словно иллюстрируя самые страшные Гришины опасения, в Москве началось вооруженное восстание. Сначала выступил 2-й гренадерский полк. Затем последовала всеобщая стачка рабочих.
Елисеев переживал за своих сотрудников и магазин, ведь в Москве шли настоящие бои. Восставших рабочих деньгами и оружием обеспечивали некоторые успешные купцы, чего Григорий никак не мог понять.
Кровавые столкновения продолжались до 19 декабря, однако в конце концов восстание потерпело поражение.
VI
В один из декабрьских вечеров рождественской недели собрались у Мити на обед. Хозяева расстарались. Но удивить гостей было нелегко, ведь именно в Гришиных магазинах можно было найти самые изысканные деликатесы. Митя хотел изумить чем-то американским, но заокеанские блюда были довольно просты. Такой пищей невозможно было впечатлить родственников, избалованных высокой французской кухней. В конце концов из американских блюд Митя ограничился лишь чикен паем. Молодой запеченный поросенок, стерлядь в икорном соусе, ростбиф с кровью, различная дичь, грибы белые, лисички, грузди, всякие соленья, импортные окорока и сыры – все это было вкусно и изысканно, но довольно привычно для Елисеевых. Глаше же казалось, что это вершина кулинарного искусства.
За столом Глафира почти не проронила ни слова. Глядя на нее, можно было подумать, что она ведет себя высокомерно, однако внутри у нее все сжалось от волнения. Митя, напротив, болтал без умолку. Тоже от нервного возбуждения. Он был счастлив, что намечалось потепление в отношениях с тетушкой и Григорием.
Мария Степановна не разделяла восторгов племянника. Она испытывала явную неприязнь к молодой хозяйке дома и не старалась этого скрыть. Дама церемонно ковырялась в наивкуснейших блюдах, показывая всем своим видом, что все приготовлено не так. Положение выручали Маша и Григорий.
– Великолепная стерлядь! – хвалила Мария Андреевна. – Свежайшая! И соус ее замечательно оттеняет!
– Бесспорно! Одна из лучших версий приготовления, которые я пробовал последнее время! А что за икра в соусе? – поддержал Гриша.
– Белужья, – кратко отвечала Глафира, словно боясь сказать лишнее.
– Митя, ты бы рассказал что-нибудь про Америку, – Марию Степановну раздражали похвалы в стороны Глафиры.
– Откровенно говоря, я до сих пор нахожусь под впечатлением! Даже не знаю, с чего начать… У них, например, незазорно студенту работать половым. И девушки не будут его чураться. А наши студенты скорее умрут с голоду, чем станут официантами.
– Да уж. Наши студенты скорее митинговать будут да на баррикады полезут, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению, чем пойдут работать, – горько заметил Гриша.
– А как твой компаньон? – не унималась Мария Степановна.
– Все в порядке. Я бы не хотел сейчас его обсуждать, – Митя расстроился. Тетушка намеренно ставила его в неловкое положение. Это было довольно безжалостно.
– Митя, а ты только американскими товарами занимаешься? – в очередной раз спасла ситуацию Маша.
– Да, в основном…
– И как успехи?
– Очень неплохо.
– Мы с Гришей пробовали коричневую газированную воду, – рассмеялась Маша, – неужели покупают?
– Надо признать, с напитком, похоже, я прогадал, – улыбнулся хозяин дома.
– Витте как-то вскользь упомянул, что американцы могут разорвать торговое соглашение с нами, – предупредил Гриша. – Рекомендую не ограничиваться лишь товарами из Нового Света.
– Думаете, они могут так сделать? Им же это самим невыгодно… – засомневался Митя.
– Послушай совета старого опытного человека… – улыбнулся Гриша.
– Зачем же ему тебя слушать, когда у него такой потрясающий компаньон, – тетушка упорно не хотела соблюдать этикет.
– Глаша, а что же это за паштет в пироге? – Маша в очередной раз бросилась на спасение ситуации.
– Уж не фуа-гра! Не Страсбурга пирог нетленный, – тетушку словно прорвало.
Вскоре Маша и Григорий засобирались домой, прихватив Марию Степановну. Ужин получился коротким и довольно напряженным. И не только из-за заметного раздражения Марии Степановны. Маша не подала виду, но она не могла вынести восхищенных взглядов, которые бросал Гриша на Глафиру. Да, это был лишь платонический восторг. Елисеев был эстетом и обожал все прекрасное. Но она давно забыла, что такое внимание со стороны супруга, и все ее женское нутро безмолвно выло волком от тоски и ревности.
Когда гости ушли, Глаша выдохнула. Словно гора свалилась с ее плеч. Все мельчайшие мышцы в ее теле были в таком напряжении, что теперь, расслабившись, она физически ощущала боль, словно после физической нагрузки.
– Она привыкнет, вот увидишь, – обнял жену Митя и поцеловал ее руку, – дадим ей время.
VII
Когда Елисеевы вернулись домой, Гриша задумался, не остаться ли ему дома. Было уже довольно поздно для выхода. Он посмотрел на жену поверх газеты, которую читал. Перед ним сидела полная женщина с первой грязно-желтой сединой в темных волосах, с загибающимся крючком носом, с двойным подбородком. Чудесные, живые глаза, которые когда-то так нравились Грише, стали меньше, словно утонув в первых морщинах. Григорий словно посмотрел на нее другими глазами. Что случилось? Как он пропустил момент ее превращения в эту чужую женщину? Елисеев отложил «Новое время» в сторону и встал.
– Ты уходишь? – словно прочла его мысли Маша.
– Да… пойду в «Невский фарс», успею ко второму акту.
Гриша успел к самому окончанию пьесы. Дождавшись, пока актрисы смоют свой грим, он собрал их и повез в ресторан. Домой он вернулся, как обычно, под утро. Все чаще друзья семьи и родственники видели его в компании то одной, то другой молодой артисточки. Репутация Елисеева была прочной, заработанной долгими годами преданности супруге. Его знали как порядочного отца семейства, поэтому поначалу на его выходы мало кто обращал внимание. Однако постепенно начали рождаться подозрения. Как только слухи дошли до Марии Степановны, она тут же явилась к Маше.
– Что происходит? – без долгих обиняков и реверансов начала Гришина кузина, как только женщины остались наедине.
– Ты о чем, Мария Степановна?
– О твоем благоверном! Что это за вульгарные похождения?
– Что ты имеешь в виду? – побледнела Маша.
– Ходит по ресторанам, всякий раз в окружении каких-то этуалей, – возмущалась Мария Степановна.
– Ты же знаешь, он теперь увлечен театром. Вот и окружение соответствующее. Подкармливает в ресторанах актрис, заодно обсуждает с ними репертуар, – попытка защитить супруга выглядела довольно бледно.
– Милая моя, ты хоть одну из них видела? Юные, сочные! А теперь на себя посмотри! Гороховое чучело, воронье пугало. поставить да воробьев пугать.
Маша разрыдалась, сама от себя того не ожидая. Она все про себя знала. Но Мария Степановна была абсолютно безжалостна.
– Лучше теперь реви, чем когда муж твой развода потребует!
– Гриша так никогда не поступит, – всхлипывала Маша.
– Помяни мое слово! Еще как поступит! Поэтому прекращай эти его ночные похождения! После
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
