крови, на голове капюшон. Когда затихли последние вскрики, он стянул в лица кусок ткани и я узнал в нем Сави.
-Ноэль, Пайк, - он кивнул им, предлагая опустить мечи. Что Нисса, что Пайк дышали тяжело и ответить могли только тем, что послушно опустили оружие. – Фарро. Цел?
-Разве что камни с почек повываливались, после его ручищи, - указал я на Гундера. – А так да. Объяснишь, что тут за ледовое побоище случилось?
-Демонстрация, - пожал плечами Сави. – По большей части здесь мои люди. Тех, кого пустили в расход… скажем так, враги нашего врага. В Трущобах не всем нравился уклад Гундера. Их пришлось убрать. Они видели много и могли болтать лишнего… Надеюсь, вы не думали, что я бы отправил вас в лоб к такому врагу как Гундер и оставил бы без страховки.
-Честно ответить?
-Не стоит. Достаточно будет промолчать, - Сави на какое-то время отошел, и вернулся с двумя мечами: золотистым и серебряным, вручив их мне. – Не теряй. Хорошее оружие. Качественное. Но вам лучше его спрятать и идти за мной. Мы нашли Томаса. Сына архивариуса Норимара.
-И?
-И он требует вас.
Где-то за нашими спинами взвыл от несправедливости маленький счетовод, чей лист с записями измочалился в крови, а счеты были растоптаны сапогами во время боя.
Глава 17
И что мне ему сказать? Как вообще начать? Да и… что вообще должен требовать от этого пацана? Или он что-то будет требовать от меня. Странно. Все странно. Костлявый говорил, что этот мальчишка может мне как-то помочь, если ему помогу я. Научу защищаться – вроде так он/она выразился. Так и не понял, какого пола этот кусок мамонтового бивня. Надо собраться, что ли. Отпущу ещё какую-то едкую шутку про его мать и на травму больше у мальца будет, а мне потом психолога оплачивать.
Да… дела.
Поместье Гундера спалили.
Зарево пожара обдавало теплом наши спины, когда Сави уводил нас за пределы Трущоб, в обход улицы Разлитого вина. Двигались мы тихо, как мыши, никто не говорил, никто не шептался. Было сделано то, что необходимо, но лицо Ниссы, как мне показалось, выглядело чуть более счастливым, чем всегда. Убийство… Она была запрограммирована на это. Полезный голем, раз, даже начав нормальную жизнь, не спешит забывать кровавые тропы, по которым шел в прошлом. О Пайке того же сказать было нельзя. Всю дорогу он вертел в руках свой отполированный шлем с небольшой вмятиной. Волосы на его лице растрепались, закрывая глаза, но даже то, что проглядывало через прядки, говорило мне, что сегодня он убил впервые и не до конца понимал, что именно чувствует по этому поводу. Впрочем, сейчас в нем шепчет апатия, а настоящая эмоцеморальная долбежка начнется позже, когда боевой раж из крови выветрится… Надо будет с ним поговорить на эту тему, что ли.
-Здесь, - в какой-то момент сказал Сави, остановившись около полузаброшенной квартиры, поросшей плющом и зияющей выбитыми окнами.
-Да… деревенский сортир поприличнее будет, - ответил я, и толкнул пальцем одну из одряхлевших перилин у крыльца. Та с треском завалилась на бок и упала. – Запереть испуганного мальца среди паутины, пыли, в темноте и сырости. Сави, если вдруг я решу доверить тебе своего ребенка, ударь меня. Тс-с-с! – прошипел, когда глава агентурной сети Вайгина хотел, было уже ответить. – Я не сомневаюсь в твоем красноречии. Только во взглядах на жизнь…
-Вы ждете ребенка? – вдруг возникла Нисса. – От кого? Почему…
-Он это шутит… - хмуро прокомментировал Пайки и больше ничего не сказал.
-Пайк, моя ты умничка. Когда ты вырастишь, станешь моим личным интерпретатором сатиры… тогда и объясню значение слова «интерпретатор», а пока… Да, - я поглубже вздохнул, понимая, что отчаянно оттягиваю момент встречи с мальчонкой. Интересно почему. – Так, все не имущие сисек и чувство юмора, оставайтесь здесь и не светитесь на улице. Нисса со мной. Говорят, женский вид благостно действует на нервы мальчиков пубертатного возраста…
-Такого как у тебя, Фарро? – хмыкнул Сави.
-Хех, ладно, это было хорошо, - хихикнул я и навалился на старую дверь этого амбара, называемой квартирой.
Пахло пылью и тленом. Такие миазмы обычно водятся в комнатах стариков, готовых отдать Богу жизнь. Возможно, Сави и не зря выбрал это место. Да, мальчишке вряд ли здесь очень приятно проводить часы своей юности, но и выйти на такую халупу, без наводки, у инквизиции не получится.
Инквизиция… после «демонстрации» она может всерьез взяться за шпиков в Кейморе. Всё-таки, это щелчёк по носу, пусть и косвенный. Акт силы, который хищник на своей территории терпеть не станет. Ждем массовые допросы и заваленные темницы…
Мальчишку мы нашли в дальней комнате. Запуганный, волосатый, с разбитыми руками. Даже не смотря на то, что ему выдали новую одежду, выглядел он паскудно… наверное, так же меня видели ребята в школе. Ну, в первой жизни. Страшное зрелище. Ему даже не дали нормально пользоваться светом: свеча, единственная, дававшая хоть немного света и подобие уюта, была прикрыта деревянным ведром с большими щелями.
-Томас, - сказал я, и присел на корточки по ту сторону ведра. Пока мы не друзья и даже не знакомые, а значит, лучше было оставить между нами что-то физическое, защищающее, даже если это ведро. – Мне сказали, что ты хотел меня видеть.
Молчание. Теперь его глаза сфокусировались на громадной фигуре Ниссы, ушедшей в противоположный угол. Она скрестила руки на груди и принялась подпирать стенку.
-Это Нисса, - самая лучшая тактика не лгать. Дети, особенно умные дети, легко это считывают. – Но лучше, если ты запомнишь её как Ноэль. Нам пришлось пройти много дерьма, прежде чем найти тебя.
И снова тишина. Надо его как-то раскочегарить… ударить может? Или предложить пожамкать грудь Ниссы? Я б в свое время повелся…
-Ты был другим, - услышал я голос мальчика. – Каждый раз другим. Почему у тебя так много лиц?
-Я близнец по гороскопу, - пожал плечами и как-то судорожно хихикнул. Честно сказать, мне стало не по себе от его слов. Во мне действительно было слишком много личностей от каждой партии, и каждый шептал своими голосами. – Прости, пацан. О таких вещах мы будем говорить тогда, когда назовемся друзьями. Вот сейчас ты можешь
