в пятнашки пачка бесов, а каждый шаг заставлял их перепрыгивать друг через друга вне очереди.
-Завистливые, грязные, слабые ублюдки, - сказал он в тишину, и голос его был воистину летящим, гулким.
Ноздри Гундера растянулись, став широкими, как у медведя.
-Не торопись, здоровяк, - сказал я, вопреки гласу здравого смысла. Пришлось выпрямиться, чтобы не дышать ему в колено. Руку свело неприятным спазмом боли, от воспоминаний о его ударах. – Сегодня с тобой танцую я… хотя и предпочитаю менее бородатых женщин. – мы какое-то время смотрели друг на друга, как два барана. - Ну что, будем так до утра стоять, или мне как джентльмену сделать первый шаг?
Мы оба завалились в сторону, чтобы в следующее мгновение превратиться в черные тени. Град ударов выбил стопы искр! Звон и треск оживил пространство вокруг нас и крики на первом этаже возобновились. Теперь я знал чего ожидать, но все ещё отставал от этого засранца по скорости. Все удары блокировал на предикт, дважды успевал извернуться в последний момент. Четыре сердца позволили меня откинуть его секиру в сторону и ударить в ответ.
Царапина на плече верзилы только разозлила его. Он тараном врезался в меня, завалив нас обоих на балюстраду. Камень лопнул, посыпался, провалился. Гундер завис надо мной вековой горой, обнял, надеясь упасть на меня сверху и раздавить.
Грохот, треск, взорванный половицы. Земля содрогнулась, посыпались кучи мебели и картин, поднялась пыль. Гундер, пуская слюни, собирался уже сомкнуть свои клешни на моей шее, но рука прошла сквозь проекцию. Я падал сверху, махнувшись местами со второй иллюзией с рывка цербера. Меч держал обратным хватом, метясь между лопаток.
Он увернулся… перекатился в сторону и встал на четыре лапы. Сейчас он более всего напоминал медведя: рычащего, широко расставившего лапы. Мышцы на его покрытых шрамами плечах пришли в движение.
Скольжение… не успел. Пропущенный в дыхло удар откинул меня к лестнице. Спиной проломал перила, прокатился по ступеням и сбил с ног пару ребят в красных повязках. Больно… очень больно. Но сейчас не о боли жить нужно… бой продолжается, пока не победишь. Гундер был уже рядом. Его бороду заливала пена бешеного зверя.
Перекатиться? Не могу. Ещё не отошел. Скольжение? Он уже стоит надо мной, занеся два кулака размером с гирю и явно намерен их опустить…
Нисса появилась между нами белым призраком. Рубила она со знанием дела, снизу вверх, пуская в удар силу ног, рук, спины и торса. Такой удар должен был обрубить великану обе конечности,… но эльфийский меч всего лишь застрял в его предплечьях. Мне на лицо капнуло кровью. Нисса по колено провалилась под ступени лестницы и ноги у нее подогнулись, такой силы был удар. Её противник осклабился желтозубой улыбкой, не спеша избавляться от ранившего его оружия. Наоборот. Его кулаки стали закручиваться, мышцы вокруг клинка сжиматься и когда Нисса попыталась выдернуть меч, тот застрял там мертвой хваткой. Секунда, и оружие было вырвано из пальцев хранительницы Четырех Небес. Она попыталась отскочить, но ноги увязли в дырах пробитого ей же пола.
-А-а-а-а! БЕЙ!
В сторону Гундера бежал отряд красных повязок. Все держали в руках по рогатине, словно шли на дикого вепря. Он выхватил меч, так и торчавший в его предплечьях, рубананул по Ниссе. Мимо. Клинок растаял в руке, как первый снег, обратившись пушинками, и вернулся обратно к Ниссе. Она уже выбралась из ловушки лестницы и стояла на широко расставленных ногах, когда в грудь громилы ударились копья.
Я поднялся на ноги в тот момент, когда послышался хруст ломающегося древка. Пики сложились по полам, ощетинившись щепой. Гундер улыбался, а потом его глаза, воистину демонические, метнулись на меня. В руках я держал тот самый кинжал, которым некогда вспорол живот Ниссе. Я сжимал его двумя руками. Этот засранец попытался уйти в рывок: силуэт начал растворяться и превращаться в переменчивую тень, когда на его спине появился Пайк. Шлем на его голове завалился на бок и имел пару вмятин, глаза напоминали зенки взбесившегося мартовского кота. Он обхватил горло Гундера абордажной саблей и пилил тупым лезвием по коже, которая не поддавалась.
Мне хватило этой заминки. Я проскочил под бесцельным, размашистым ударом кулака и кольнул с двух рук кинжалом в живот. Селезёнка. По-хорошему, нужно было бить в сердце, но там была рифленая железная пластина в сантиметр толщиной. Мог и не пробить, даже с пронзателем.
Гундер дёрнулся, когда металл впился в его тело. Его рука прошлась по моей макушке. У меня заледенела кровь, когда я представил, что могло бы случиться, придись такая зуботычина мне в рожу. Нисса уже стояла рядом. Её клинок, ровный и изящный, не исполняя каких либо финтов удар под кадык Гундера. Великан захрипел, и упал на одно колено. Пара красных повязок повисли на его шее. Третий ухватился за руку, за что поплатился, улетев вниз по лестнице тряпичной куклой.
Кажется, кто-то пытался выцарапать громиле глаза заточкой, когда я вогнал ему кинжал в ухо. Тело ещё раз судорожно дёрнулось, затем ещё раз. Покачнулось и завалилось на бок, придавив одного из красных повязок.
Гундер умер. И вслед за вспышкой, означавшей повышение уровня, перед моими глазами вспыхнуло уведомление:
Система:обновление статуса задания «выжи-и-иВш№й» - выполнено.Награда: 500 кредитовВы убили пользователя системы.Присвоение ст^туса Hant-t-te%
Я уже обматывал лицо первой попавшейся тряпкой, надеясь, что мое лицо не сильно засветилась среди красных повязок. Дыхание уже выравнивалось, ребра вставали на свои места, порез на груди затягивался. У меня никак не получалось отвести глаз от тела Гундера. В висках бил церковный набат. Он ведь… такой же как я. Каким бы тупоголовым кретином он не был, мы могли разговаривать на одном языке. Говорить об одних и тех же вещах, зная, что никто другой нас и не поймёт. Наверное, мне было грустно. И обидно. Впервые за несколько столетий нашел подобного себе и сам же его прикончил. Или такой итог ждет каждого, кому приходится скитаться из мира в мир и в каждом из них собирать по крупицам свое безумие…
Шум, крики, стоны.
Пришел в себя глубоким вздохом, когда бедра Ниссы оттеснили меня выше по лестнице. Рядом встал и Пайк, выставив перед собой абордажную саблю. Красные повязки резали, кололи и рубили отдельных своих членов, бесцеремонно опуская на землю обмякшие тела. Среди них выделился худощавый человек: руки у него были в
