Хреново дело. Не ожидал я увидеть здесь такого мутанта как Гундер. Теперь нужно ходить и оборачиваться, зная, что в этом мире обитают не только боевые монстры в лице тех же Клыков, вроде Келвина, но и игроки, которые живут, качаются и развиваются так же шустро, как то могу делать я. Страшно представить, во что может превратиться Гундер, если ему дать время на раскачку…
Наверное, именно эта мысль натолкнула меня на решение закончить с ним сегодня. Сейчас мне удалось рассмотреть часть его мувсета, а в следующий раз он уже будет опрятнее раскидываться навыками. Да и этот верзила на перефарме, аватар взрослее. Если вывозить, то только на скиле или абузе каких-то механик… только каких? Не ясно. Но это дело третье. Один черт, в итоге придется импровизировать.
А, сука! Больно!
Девчонка крутанулась, и выбросив руку впилась пальцами в рану на моей груди. Жгучее ощущение сдавило дыхание, заставило ослабить хватку на шее разбойницы. Ей этого хватило, чтобы вырваться. Но она не кричала. Из её сапога появился маленький, короткий стилет, звездочкой метнувшийся сначала вверх, а потом вниз, к бедренной артерии. Быстрая. Казалось, двигалась она под каким-то баффом, вроде моих четырех сердец, только на скорость.
Однако это всё ещё не прыть Гундера.
В следующее, не самое удачное движение девчонки я ударил её по кулаку, сжимающей стилет. Рука отскочила и мне предстала не самая милая картина: открытый в удивлении рот и один уцелевший глаз. Второй от меня скрывался за навершием стилета и под ним текли красные ручейки. Сначала девчонка рухнула на колени, а затем и на пол, лицом вниз. Под ней начинала растекаться кровавая лужица.
Думай. У тебя не так много времени. Можно уйти дальше, найти комнату с окном и свалить отсюда, перегруппироваться и вернуться. С другой стороны, этот чертила Гундер теперь знает, что я поблизости, а значит, устроит охоту, которую я могу и не пережить. Если уйду сейчас, придется быть не просто осторожным, а очень осторожным. Да и к тому же, бояться за тех, кого приручил. Такие как он не погнушается воспользоваться моей слабостью к Ари или Савьянте. Не хотелось бы каждую неделю получать их пальцы в конвертах и убеждать себя, что они просто неписи нового мира, смерть которых для такого как я ничего не значит. Проходили уже. Плохие были времена…
За меня все решил поднявшийся в главном зале шум. Он был громче, чем могла бы издавать толпа рецидивистов, соседствуя с таким человеком как Гундер. Тот и по приколу убить может. А тут гвалт, крики и кутерьма. Звучали и лязг оружия, грохот, визги.
В главном зале началась бойня! На моих глазах один из гундеровцев на лестнице, взводивших арбалет получил в голову болтом: кончик показался из затылка, вместе с тучей волосинок и кровавых ошметок. Тело завалилось вперед и покатилось вниз по лестнице. Следом на место мертвеца пришло ещё двое – те держали по топору, - а затем переглянувшись, ринулись вниз с боевым кличем.
Между собой чтоль подрались? Или имитация, чтобы меня выманить? Чтож, будем считать, вы были убедительны и я повелся.
Скольжение, шаг. Руки положил на балюстраду второго этажа. Ниже по лестнице, в главном зале растянулась резня. Гундеровцев били люди с красными повязками на плечах. И среди них была… Нисса? Её клинок завертелся в смертоносном танце. Он не рубил, он сек и резал, оставляя травмы, которые не ранили, а лишали жизни. Рядом с ней, в шлеме, со щитом и абордажной саблей держал на себе двоих человек Пайк. Его напряженное лицо стало ещё более напряженным, когда он наступил на руку какого-то мертвеца и тот дёрнулся, чтобы схватить его за штанину. Один из мальчишек с красным платком на плече напрыгнул на гундеровца и принялся лупить того по лицу увесистым томом со святым писанием Великого Бога, который был найден тут же на полу, среди хлама на продажу. Лицо разбойника уже после второго удара утратило человеческий вид. После пятого, это уже был мертвый человек.
Меня окликнул стоявший рядом со мной разбойник с самострелом:
-Чего морду точишь? Давай вни…
Меч пробил ему гортань. Говорящий булькнул, мы переглянулись, и он свалился на ту сторону балюстрады, глухо чмякнувшись о пол.
-Гундер-Гундер-Гундер… хочешь пафосно появиться в тот момент, когда большую часть твоих людей перебьют. Как знакомо. Все мы немного актеры. Что ж, подождем.
Я присел, вытерев испачканный в крови серебряный меч об одежду трупа. Под ногами таких лежало много. Удивительно, но на клинке не было ни одной зазубрены. Это кое-что говорит о качестве. Если бы не они… заводской меч мог бы и сломаться.
Мимо меня пробегал очередной разбойник, имевший вместо руки деревянный протез. Невзначай поставленная подножка заставила его упасть, и, как бы досадно не было, его голова была всего в паре пальцев от колючек оставленного кем-то моргенштерна. Но счастливчик вставать не стал: он зарылся пальцами себе в волосы, принялся рыдать, хныкать, поминая старых богов. Кризисы наступают тогда, когда их не ждешь.
Люди в красных повязках – их было много. Они заняли уже главный зал и оттеснили гундеровцев в коридоры. Помогло то, что те рассредоточились по поместью. На улице тоже продолжался бой: плясали блики от факелов, которыми пытались поджечь поместье. Нисса ввинтилась в пируэте между четырех противников, плавно отбила удар одного, парировала удар второго, переведя его удар в третьего. Четвёртый застыл, глядя на её декольте и поплатился четким ударом сапога. Он согнулся пополам и дернулся, когда эльфийский меч пригвоздил его к полу. На все ушло меньше двух ударов сердца. Я видел, как Пайк прыгнул в сторону и растворился в воздухе. Следующее мгновение, и он уже лежит верхом на противнике, колотя абордажной саблей тому по шлему, вбивая железные пластины в голову. Кажется он кричал, но его голос сливался с общей какофонией ужаса и боли.
Я уже думал присоединиться к мессе посвящённой богу Смерти, но почувствовал знакомую вибрацию на полу.
Тук. Тук. Тук.
Шаги были до того громкие и до того ощутимые, что на первом этаже боевой раж начал стихать, крики замолкать, а лязг оружия утопать в тишине звенящим шепотом. Гундер вышел на лестницу с видом боярского кота: такой же рыжий и такой же самодовольный. Одной рукой он играючи взвешивал в руке огромную секиру, подбрасывая, прокручивая и ловя её снова. В его глазах играли
