class="p">малоподвижные, снабженные ребрами шеи и сравнительно короткие
морды не были созданы для того, чтобы хватать и удерживать крупную
добычу или выуживать ее из труднодоступных мест. Постепенно шея
становится подвижнее. Это открывало для птерозавров перспективы
освоения новых кормовых ресурсов. Далее все логично: чем крупнее
птерозавр, тем он защищеннее от хищников и тем крупнее добыча, на
которую он может покуситься, а значит, больше «желание» других
птерозавров так же стать крупнее. В общем, в конце этого
эволюционного маршрута птерозавров ждало все же вымирание из-за
пренебрежения нуждами детенышей.
У птеродактилей изменения шеи и головы быстро привели и к
другим перестройкам организма: так, им пришлось избавиться от
слишком длинного хвоста. В сочетании с огромной головой и шеей он
делал их неспособными к маневрированию. Показательно, что мелкие
примитивные птерозавры-анурогнаты, охотившиеся, видимо, в густых
зарослях и вынужденные постоянно лавировать между ветвями
деревьев, укоротили этот характерный для других их собратьев девайс
по максимуму. Впрочем, анурогнаты могли редуцировать его и для
экономии тепла (они были невелики и, скорее всего, вели ночной образ
жизни, как современные рукокрылые, разве что не были способны к
эхолокации).
Что же до птеродактилей, помимо маневренности, охотясь на более
крупную дичь или рыбу, они больше времени проводили на земле, где
эту дичь разделывали, или на побережьях, значит, должны были чаще
стартовать не с деревьев, а с земли. При наземном старте большой
хвост тоже только мешал (да и просто препятствовал активному
передвижению по земле, но об этом я уже говорил). Переход к старту с
земли и к более длительному времяпровождению на земле мог быть
связан еще и вот с чем: возникновение и победное шествие
птеродактилей по планете приходится на поздний юрский и ранний
меловой период. Это время, когда распространяются сначала формы, предшествующие настоящим цветковым, а затем и сами настоящие
цветовые и появляются насекомые опылители, и нижний ярус леса
начинает все активнее заселяться существами малых размеров (о
причинах и взаимосвязи этих явлений скажу отдельно). Переход в
таких условиях к более активной жизни у поверхности земли давал
некоторые преимущества.
И все же, несмотря на все приспособления, борьбу с птицами
птерозавры
окончательно
проиграли
именно
благодаря
распространению цветковых растений (первые прототипы которых
могли изменить их эволюцию) – нового пищевого ресурса, новых
мелких травоядных и специализировавшихся на ловле этих небольших
существ хищных млекопитающих. Победе птиц помогли, как уже было
сказано, млекопитающие. Это как раз благодаря им в их рядах
появились специализирующиеся на мелкой добыче хищники, главным
же образом млекопитающие создали для этих хищников кормовую
базу.
В небе разворачивалась отчасти та же коллизия, что и на земле, где
мелкие и более чадолюбивые млекопитающие со временем вытеснили
крупных и не особенно заботливых динозавров (в этом им помогли
привходящие геологические обстоятельства, но я уже немного
опережаю события).
Когда ведется гонка роста с сопутствующим конвейерно-массовым
производством потомков, то чем раньше существо начинает
размножаться, тем это может быть для него выгоднее (к тому же это
отличная страховка на случай, если до искомой крупнокалиберности
животное не дорастет-таки). И у нас есть отличное подтверждение
тому, что птицы происходят от таких вот конвейерно производимых
существ. Даже в раннем мелу птицы, минимум одна птица –
конфуциорнис, начинали размножаться еще будучи «подростками» –
то есть не достигнув размеров взрослой особи. Это подталкивает к
мысли о том, что родительская забота у них была еще слабо развита (в
сравнении с птицами «современной конструкции») и птенец рано
оставался предоставлен самому себе. У птиц родительское поведение,
однако, постепенно усиливалось, поскольку они адаптировались к
малым размерам и отказались от гонок роста. Птицы были более
заботливы, чем их конкуренты.
Сохранение детских черт само по себе может быть показательно –
повторяю, неотения может быть связана с более интенсивной заботой
о потомстве. Как раз конфуциорниса Абжанов упоминает как яркий
пример педоморфизма. Скорее всего, развитие неотенических черт
предшествовало (как и в эволюции человека) развитию более
интенсивных видов заботы, и только потом, уже оказавшись
достаточно успешными родителями, птицы отказываются от
размножения на ранних стадиях развития. С одной стороны, забота об
одном, но все еще выглядящем по-детски детеныше усиливается, с
другой
