– этот все еще находящийся на иждивении детеныш тоже не
спешит с размножением. «Педоморфы» вытесняют «педофилов»
(кажется, этот каламбур принадлежит Евгении Тимоновой).
Сохранение детских черт имело особое эволюционное значение для
приспособления к полету: сравнительно большой (детский) мозг
необходим для лучшей ориентации в пространстве во время полета, а
большие «детские» глаза не тонут в оперении. То и другое лучше
помогает «наводиться на цель», будь то ветка, на которую существо
хочет приветвиться, или добыча. То есть уже развитие неотении
делало птиц лучше адаптированными к полету в купе с усилением
родительской заботы. Возможно, птерозавры предпринимают попытку
создать свое неотеническое существо: анурогнаты с их «лягушачьими»
огромными ртами и сравнительно крупными головами могли быть
попыткой ювенилизации взрослых особей (показателен и их крайне
малый размер), хотя, скорее всего, перед нами просто попытка
создания ночного насекомоядного. Попытка эта, если и состоялась, была неудачной – вымирание это подтверждает.
Несмотря на то что в конечном счете интенсификация заботы
позволяет «педоморфам» восторжествовать над «педофилами», именно условная «педофилия» (вернее, склонность предков птиц к
сексу в ну очень раннем возрасте) и могла на первых порах быть
сильным толчком к сохранению ювенильных черт. Хотя, как я писал, птицеподобные формы могли появляться у далеких друг от друга
архозавров, из которых в конце концов сохранилось лишь одно
направление. Неоднократно упоминавшийся Архат Абжанов говорит,
что в начале эволюции птиц происходит сильное уменьшение. Они
превращаются из животных где-то в центнер весом в животных
размером с голубя, максимум с утку. Как это могло происходить? До
более крупных размеров предки птиц, видимо, просто перестали
доживать, выживали те, кто оставлял потомство на очень ранних
стадиях развития, и поскольку они были невелики, то и детеныши их
не отличались величиной. В следующем поколении они так же
оставляют потомков, не успев дожить до взрослого – большого
размера, и так далее. Однако почему они не доживали до более зрелых
лет, не могу сказать точно, но, возможно, именно потому, что были
слишком заботливы, а слишком заботливые и тратили избыточное
количество ресурсов на своих первых детенышей. Но почему они так
ради них старались? Возможно, именно потому, что те выглядели как
требующие сверхопеки – никогда не вырастающие птенцы? То есть
перед нами автокаталитический процесс, в результате которого
окончательно торжествует ювенилизация (что-то подобное, как я
попытаюсь здесь показать, происходило и на эволюционной линии, ведущей к млекопитающим). Впрочем, все не так однозначно: была ли
это действительно неотения? Возможно, речь идет просто о более
архаичном строении и Курочкин был прав, утверждая, что предки
современных птиц вовсе не были динозаврами? Странное заявление, но давайте представим, что это так.
В строении детенышей часто сохраняются черты, характерные для
предковых видов, это уже упоминавшееся здесь явление называют
детским атавизмом. Для современных белух характерен белый цвет, но
их детеныши сохраняют архаичный серый окрас – такой же, как у их
предков, живших вдали от льдов. Детеныши львов сохраняют
пятнистый окрас, повторяющий расцветку их предкового вида. Может
быть, «детские черты» не детские, а просто архаичные, сохранившиеся
у птиц еще со времен, когда их пращуры не отделились от предков
динозавров? Мне это кажется сомнительным хотя бы потому, что
родительское поведение стимулируется именно развитием неотении, а
не сохранением архаичных черт как таковых. Чадолюбивость
пернатых, пускай и косвенным образом, свидетельствует, что
специфическое строение их черепа не просто архаический признак, а
результат педоморфных изменений.
Хотя да, появление архаичных черт у существ на более поздних
стадиях эволюции встречается, и, например, у меловых насекомых
(эволюционирующих
практически
параллельно
с
птицами),
приспосабливающихся к меняющейся флоре, внезапно появляются
черты, характерные для их предков еще из палеозоя, есть вероятность, что дело не только во внезапной радиации групп, чудом
сохранившихся со времен палеозоя.
Кожистокрылые птерозавры стали гигантами, но почему ничего
подобного
не
происходит
с
современными
рукокрылыми,
оттесненными птицами «на обочину жизни»: во мрак ночи и холод
пещер. Это выглядит как попытка сравнения красного с теплым, но
давайте попробуем порассуждать.
