развешивать!
— Кто это озорничает? — спросил я. — Горбатовы?
Свиридова пожала плечами.
— Призраки?
— Люди, Илья Тимофеевич, — вздохнула Юлия Константиновна. — Люди.
Мы проехали еще пару перекрестков, и на каждом нас встретило очередное «украшение». Таблички с надписями «Поворачивай!», «Бегите, глупцы!» и «Поворот не туда!» были намалеваны алой жидкостью.
— Интригует? — спросил я Метту, а та лишь широко улыбнулась. Аки при этом бледнела все больше.
Вскоре впереди замаячил каменный забор с металлическими воротами, а за ними показался огромный двухэтажный дом, увитый плющом.
Лес почти сожрал забор с садом, и из-за обилия растительности было проблематично оценить размеры строения. Судя по зеленоватому цвету стен, усадьба была выложена из гигамата. Над красной крышей даже башенка возвышалась, и тоже зеленая.
— Ух ты! Ух ты! — прижалась к стеклу Метта вместе со Шпилькой. — Всегда хотела жить с башне. Все, берем, Илья Тимофеевич! Продано роду Марлинских-Онегиных!
Мы остановились прямо перед воротами.
— Охраны тоже нет? — спросил я, вылезая из машины следом за Свиридовой.
— Увы, все разбежались, да и платить им нечем, — пожала плечами Юлия Константиновна. — Мы пытались приставить сюда парочку чоповцев, но и они не выдержали тут даже одной ночи. А местные и на километр не приближается к этому дому.
— Они все поголовно верят в призраков?
— Я думаю, они больше боятся Горбатова, который считает недоразумением, что усадьба все еще не в его владении. Ну и «призраки», — она показала пальцами кавычки, — куда ж без них… А вы верите в призраков, Илья Тимофеевич?
Я скосил глаза на Метту. Та растянулась в довольной улыбке.
— Нет.
— И правильно делаете, — щелкнула пальцами магичка. — Это просто байки для простаков.
Вдруг в доме колыхнулись занавески.
— Ага, Кто-то дома. Как же иначе? — кивнула Свиридова и, подойдя к пульту у ворот, нажала кнопку «вызов».
Через полминуты напряженного ожидания, на пульте зажглась красная лампочка и после противного звука «бзззз» нам ответили женским голосом:
— Уходите.
И связь вырубило.
— Отличное начало! — хихикнула Метта.
Свиридова вздохнула.
— Вот так всегда… — и нажала кнопку еще раз. — Добрый день, это Юлия Константиновна. Мы приехали, чтобы осмотреть поместье, у которого нашелся…
— Поместье принадлежит Онегину Александру Владимировичу, — ответили в динамик. — Точка. Я уже устала повторять это людям Горбатовых. Вот и вы уходите, Юлия, имейте совесть.
Связь снова отрубило.
— Ага, так и знала! Верная слуга тщательно хранит стены вверенного ей поместья! — хмыкнула Метта, сидя на заборе и мотая ногами.
Рядом сидела Шпилька и внимательно вглядывалась в усадьбу.
— Пустая трата времени, — проговорил Геллер, выглянув из броневика.
— Нет уж! — воскликнула Свиридова и в очередной раз ткнула кнопку. — С пустыми руками мы отсюда не уедем!
— Похоже, эта слуга слишком преданная одной тени Онегина, — заметил я, присматриваясь к окнам сквозь прутья забора. — Да и Таврино это — просто осажденная крепость.
— Раз так, значит им есть, что охранять, — сказала моя подруга. — Явно внутри не одни пыльные диваны и своры тараканов. Проверим?
— Да, возьми Шпильку и попробуйте проникнуть внутрь и посмотреть, что да как, — распорядился я. — Очень не хочется уезжать отсюда не солоно хлебавши из-за какой-то запуганной служанки. Только осторожно, не спугните никого. Туда и обратно.
— Есть! — кивнула Метта. — Оле оп!
И перевалившись через стену, она пропала. Шпилька тоже спрыгнула вниз и пропала в кустах.
Свиридова все не отступала и пыталась втолковать затворнице:
— … Александр Владимирович мертв, и вы это знаете! Немедленно откройте ворота последнему представителю рода! К тому же, официально поместье выставлено на торги!
— Постойте, можно мне? — спросил я, положив ладонь на плечо Свиридовой. — Раз она моя будущая подданная, мне нужно найти с ней общий язык.
— Хорошо, валяйте, — кивнула Свиридова, и я подошел к пульту.
Да, можно было пойти и более примитивным путем, однако сначала попробуем дипломатичный подход.
— Добрый день, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Я Илья Тимофеевич Марлинский, и мне обещали помочь с приобретением этого поместья после того, как я сладил с юдом и спас множество жизней. Я дальний родственник Онегина, но это последнее, что меня сейчас волнует. Я был в деревне, и мне очень не понравилось, как там живет народ из-за Горбатовых. Поэтому мне бы очень хотелось поселиться здесь, чтобы вновь сделать Таврино живым. Если вы мне поможете…
— Сделать это поместье вновь живым может только Александр Онегин, а не какой-то там родственник! — отрезали из динамика.
Как ни странно, но говорили совсем другим голосом. Ага, значит, их там двое! Хорошо, попробуем разговорить их.
— Онегин пропал без вести, как мне сказали, — продолжил я нащупывать ниточку к этой паре странных дам. — И признан мертвым.
— Значит, вам тем более здесь делать нечего. Никто кроме Александра Владимировича не сможет справиться с Таврино. Ни вы, ни те негодяи, которые трутся в округе и пытаются нас ограбить!
— Горбатовы и их прихвостни уже давно ходят по бритве, — покачала головой Свиридова. — Запугали всех до такой степени, что они отказываются принимать даже друзей Онегина!
— Не врите, мы единственные друзья Александра Владимировича! — раздалось из динамика, и там заговорили в несколько голосов.
Кажется, уже трое.
— Так там живет целое семейство? — спросил я Свиридову, и та пожала плечами:
— Я уже ни в чем не уверена. Я за последние годы я приезжала много раз и общалась, то с одной, то с другой. Хотела помочь с продуктами или еще с чем-нибудь, но все без толку. Им ничего не нужно, и они никогда не выходят… — она задумалась. — Может быть, они и в самом деле «призраки»?
— Внутри вы тоже не были?
— Даже при жизни Онегина я не заходила дальше гостиной.
— Илья Тимофеевич, я в доме! — доложила мне Метта. — Залезла через открытую форточку на кухню и двигаюсь по коридору. Слышу голоса, но пока никого не вижу. Но обстановка тут интересная. Пусть и довольно запущенная…
— Что там?
— Автоматы… Много авто… Ой!
— Что такое⁈
— Кажется, я кого-то видела. Какая-то тень мелькнула… Иду дальше. Блин, а пауков и паутины здесь просто дофига!
— Продолжай искать, я хочу знать, что
