порадовали меня несколько больше, но всё же без особого успеха: ребята знали, что существуют такая гнилая во всех смыслах профессия — некромант, но где с ним завести знакомство и уж, тем более, как заставить его поработать, они не знали.
Пришлось дождаться Габдулина. Молодой человек кое-как восстановил голосовые связки и, не преминув пожаловаться на мои суровые средневековые методы воспитания, упомянул, что знает некого парня, который знает другого парня, что уже водит дружбу с парнем, который общается с некромантом. Меня этот круговорот парней в природе привёл в знатный ленивый шок, но поделать я ничего так и не сумел: другого варианта попросту не было...
В ту же ночь мы вместе с юношей ушли вглубь Москвы и оставили Фикуса за старшего. Габдулин вёл меня дворами, по совершенно неясной траектории, и я постепенно сроднился с мыслью, что в случае потери моего проводника мне придётся возвращаться домой по небу.
— Учитель?
— Да?
— А вы помните, как меня зовут?
«Точно... Совсем забыл, что учеников нужно звать по имени, а не „Эй, ты, соплежуй!“. Но признаваться уже поздно...»
— Я и так знаю, как тебя зовут.
Шулер врезался в чей-то забор и умудрился перепугать собак. Поднялся жуткий лай.
— Правда? И как? — подлец остановился посреди дороги и стал ждать моего ответа с полной уверенностью в том, что имени его я, конечно же, не помню.
— Хм... Хм... Угм... Сергей. — я посмотрел на юношу исподлобья.
Юный талант с удивлением принял мой ответ и повёл нас далее. Вскоре мы подошли к какой-то халупе — одноэтажной, с пристройками, в которых копошились крысы и, в меньшем количестве — аппетитные свинки.
Близ дома также стоял огород. На нём росла капуста и прочие, неизвестные мне диковинные овощи и фрукты.
— Сергей, что это?
Парень посмотрел, что лежит в моей руке, и с усмешкой ответил:
— Редиска.
Я попробовал аппетитную розовую сладость на вкус и тут же выплюнул её за забор к соседям.
— Отрава...
Юноша хмыкнул. Я окинул его строгим учительским взглядом, и тогда наглец сразу же стушевался и понуро поднялся на крыльцо. Выглядело оно неважно — пошатывающееся, в старой краске и, что уж греха таить — гнилое.
— А это точно некроманты? Может, ты случайно спутал их с обычными копателями могил?
— Терпение! — сказал Сергей и поднял руки в миролюбивом жесте. — Вы не разочаруетесь...
Следом за этим юный шулер тихонько постучал по двери и встал напротив дверного проёма. Я пристроился к нему.
В двери внезапно появилась щёлка, сквозь которую смутно проглядывался человеческий уставший глаз. Он с неохотой осмотрел крыльцо, пару раз поморгал, должно быть, запечатляя наш славный вид на память, а затем отлип от щёлки и изсчез из виду.
Забренчал замок. Бренчал он, конечно же, на струнах моей нетерпеливой души, желающей поскорее войти в дом.
Больше всего во всём этом бесславном ожидании меня удивила та длительность, с которой хозяин внимательного глаза отпирал дверь — он так скурпулёзно и долго щёлкал замками, что впору было подумать, будто их там привинтили с целый десяток...
Дверь распахнулась, чуть не задев Габдулина своим краем. На ней, как и положено всяким порядочным дверям некромантов, висел десяток замков. Из дверного проёма на нас уставился арбалет.
— Кто такие, черти?
Я скривился и махнул рукой. Арбалет свернуло в трубу, а его хозяина перекосило от жутких мышечных спазмов, и он шмякнулся на половицы.
— Мы к некромантам. — я переступил бессовестного хама и столкнулся с... Морскими волнами? Чего? Какого ***!
Глава 22
Вдоль берега, на первой его полосе, чуть задеваемой волнами, стоял дивный лежак белого цвета. На нём расположилась дама, приятная во всех отношениях... И голая.
— Антон, кто там?
Человечек под моим ногами, продолжавший лежать на половицах, утробно зарычал. Я вырастил в руке немного смолы и заклеил ему рот.
Не услышав ответа, загорелая бесстыжая любительница обнажаться приподняла шляпку и сузила глаза. Заметив меня, дама со вздохом отложила книгу «Сплетни королев» и перестала пить Пина Коладу.
Я поспешил представиться.
— Герган Ибн’Салахэ Второй! К вашим услугам!
Мадмуазель обтянула фигурку иллюзией платья и повелительно сложила ножку на ножку.
— Не нужны мне ваши услуги. Сейчас же освободите сударя под вашими пятками, иначе я их поджарю.
«С характером!»
Я покорно отпустил бедного стрелка и, разлепив ему рот, побрёл вдоль пляжа, предварительно сняв обувь. Вода приятно гладила мои стопы, а песок мягко их обволакивал.
Хозяйке не очень нравилось присутствие в её манящей иллюзии постороннего, но и каких-либо попыток прогнать меня она не предпринимала, из чего сделал вывод — гости в этом доме не такая уж и редкость.
Перед тем, как обратиться к даме, я сварганил себе шезлонг и затем уселся на него вместе с ногами.
— Какая кривая иллюзия. У вас даже минимальные частицы энергии не так располагаются. Будь я преподавателем, поставила бы вам четыре... С минусом.
Я усмехнулся.
— Иллюзия не мой конёк, это правда. Никогда их не любил. Предпочитаю реальный мир... — я повернулся к ученику, оставшемуся стоять в дверях. Он оказался для меня неясным пятном посреди деревянной стены, освещённой естественным светом от лампады. Эта стена, похожая на ошибку мироздания, этот маленький уродливый квадратик, омываемый искусственными волнами, так портила южную часть пейзажа, что весь он казался сплошной нелепостью.
— Разве в реальном мире будет это? — дама ежесекундно создала в руке бутыль хереса. — И не опьяняет.
Я притронулся к бутылке и ощутил знатный холодок.
— Отравлено?
пойманная на горячем, женщина неловко растворила бутылку. Херес превратился в песок и утёк сквозь её пальцы.
— Немногие знают, что иллюзией нельзя наесться, но можно отравиться, если подменить некоторые её составляющие реальным ядом.
— Вы держите его под Пина-Каладой для особых гостей?
— Для тех, кто без просу врывается в мой мир. — дама помрачнела. — Что вам нужно, неумелый хвастун?
— Мне нужен некромант.
На горизонте появилась маленькая, быстро стремящаяся к берегу тучка.
«Мастер подобного уровня не может сдержать эмоции, влияющие на создание иллюзии?»
Дама не обратила внимание на начавшее сереть небо и схватила меня за руку.
— Вы знаете, что за одно ваше слово я могу донести на вас в инквизицию и уже на следующий день вы будете дымиться на костре?
Я пожал плечами.
— Дело ваше.
Женщина злобно отбросила мою
