Наполовину мужчина. Наполовину зверь.
Нинн вошла вслед за ним в клетку. И тот же невероятный поток свободы заставил ее на миг задохнуться. Сила. Чистая мощь. Вот что значило получить полный доступ к своим способностям, подаренным самим Драконом. Каждая клеточка ее тела дрожала под кожей, которая внезапно показалась меньше на два размера. Глиняный пол под подошвами раскрошился в пыль. Прожекторы на восьми столбах Клетки заливали их невероятным сиянием. В память о Драконе, который нырнул в глубину Чазма и породил их расу.
В Клетку вошли их противники. Вэйл оказалась невысокой, как большинство Пендреев. Короткие рыжие волосы были растрепаны и торчали во все стороны, словно под напряжением. Но кто действительно повелевал электричеством, так это воин Таунсендов, Урман. Однако подданство Нинн клану Тигони не имело ни малейшего значения. Вся ее верность отныне принадлежала только Лето.
Только когда в Клетку вошел один из судей, Нинн заметила, как Лето сменил позу. Он выпрямил спину, выпятил грудь. Явно рисуясь. Но от нее не укрылось нечто похожее на растерянность.
Судья держал в руках пару кандалов, скрепленных между собой десятифутовой цепью.
— Лето. Нинн. Ваши лодыжки.
— Это еще зачем, Дракон подери? — спросил он.
Судья — человек — с чем-то вроде торжествующей улыбки кивнул туда, где сидели Старик, доктор и странная девушка в черном.
— Ты же знаешь, Астеры хотели сделать эти бои интересными.
— А бой в паре сам по себе недостаточно интересен?
— Когда Старик говорил «партнеры», он не шутил. Вы будете скованы вместе.
— На хрен. Мы будем биться, как воины, а не цепные собаки.
Маленький человек — он действительно казался мелким по сравнению с Лето и большинством присутствующих — схватил Нинн за лодыжку. И щелкнул замком прежде, чем она успела возразить. Нинн никогда еще не видела такой ярости на лице Лето — жилы на его мускулистой шее вздулись от напряжения. Но было уже поздно. Они оказались скованы.
— А наши противники? — спросила Нинн. — Как насчет них?
Судья ухмыльнулся.
— Ты видишь тут еще одну цепь, неофит?
Нинн вытащила меч из ножен и крутанула в воздухе. Она буквально звенела от потенциала. И уже чувствовала, как бурлит электричество — весь спектр прекрасных цветов — накапливаясь в ее теле.
— Никто не смеет называть меня неофитом, кроме того, кто меня обучал, а он не станет этого делать после сегодняшней битвы. Так что заткнись.
Она вскинула подбородок и встретилась глазами с Лето. Их взгляды сцепились. Без заглушающих силу ошейников эти взгляды вспыхнули золотом и даже сине-зеленым в пяти футах разделявшего их пространства. Толпа ахнула. Этот свет Нинн почти ощущала кожей. Она словно смотрела в калейдоскоп. Цветных вспышек не будет, когда это кончится.
Будут лишь темные глаза Лето. Ее внимание сузилось. Сосредоточилось. Сфокусировалось.
Только он.
Как заклятие.
— Что это? — ошеломленно прошептала она.
— Я не знаю.
Ей хотелось узнать, как Старик Астер среагировал на их маленький фейерверк, но не хотелось отводить взгляд от партнера.
— Сделаем это, — очень тихо сказала она. Зная, что его обостренные чувства позволят ему услышать. — Лучшее гре- баное шоу из всех, что они видели за эти годы.
Цепь зазвенела между ними, опасная, как змеиное шипение. Лето сжал челюсти, и на его виске запульсировала, оживая, другая змея.
Ревущий зверь пропал, остался кипящий злобой мужчина. Он тяжело воспринял это унижение. И Нинн с нетерпением ожидала того, как это отразится в бою. Она лишь надеялась, что сможет за ним угнаться. Потому что неважно, насколько она зависела от него и хотела добиться победы, его единственной задачей было сохранить ее жизнь.
Он собирался выполнить эту задачу любой ценой.
Лето проглотил свою злость. Вновь оказаться в цепях... он скован во второй раз за несколько дней. С ним, лучшим из воинов, обращались как с диким зверем. Каждая жилка в его теле протестовала. Чего стоил Гарнис, прикованный цепью к Тигони? Его рефлексы и скорость будут бесполезны при якоре в виде Нинн.
Он схватил ее за руку со щитом и подтянул к себе.
— Теперь кто должен не отставать?
— Неидеальная ситуация, да? Придумай что-то. Быстро. — Она была предельно серьезна.
Да. Дракон подери, да.
Вопли толпы стали оглушительными. У противоположной стены Клетки Вэйл и Урман шагали, обходя друг друга по кругу, словно специально дразня Лето своими свободными ногами. Вэйл вертела свое длинное копье, превращая его в смазанный диск — готовилась к ударам, которые пару секунд спустя могли стать для них смертельными. Урман был вооружен двумя серпами, без щита. Подгадав нужное время, трикстер из клана Тигони мог превратить свои серпы в электрические проводники.
— Я выйду вперед, — сказал Лето. — Оставим максимум слабины, чтобы я мог двигаться. Вэйл становится непредсказуемой в своей ярости, но мы с ней тренировались. Урман, скорей всего, постарается поджарить нам мозги. Прикрывай мне спину и сделай все, чтобы поджарить их первой.
— И как мне это сделать, не зацепив и тебя заодно?
Звон колокола объявил о начале боя.
— Выяснить это — твоя задача.
Вэйл обрушилась на них сразу же. Воины Пендреев были наделены даром ярости настолько сильной, что она в свое время обрела свое собственное определение: берсерк. Северяне и Кельты поклонялись этой силе. Лето считал ее самым вульгарным методом атаковать своего противника. Что, впрочем, не имело значения, когда дело касалось Вэйл. Она вертелась вокруг них по совершенно непредсказуемым траекториям. Которые на самом деле были прекрасно просчитанными и идеально выверенными линиями атаки. Она ни разу не сбилась с шага, не покачнулась, не отвела копья, превращаясь в ожившую мясорубку.
Лето парировал булавой и щитом. Выбросил руку вперед. Схватил наконечник ее копья. Боль прошила руку от запястья к плечу. Вэйл потеряла скорость. Лето поймал ее за шею и швырнул спиной на сетку ограды.
Восхищенные вопли толпы добавили адреналина в кровь, и без того кипевшую от боя.
Ошейники активировались снова, заставляя их пойти врукопашную. Вэйл пришла в себя, но ее копье было сломано. Она импровизировала с артистизмом опытного воина.
Урман вертел своими серпами, стараясь достать Нинн сбоку. Она парировала, насколько позволяла ей цепь, вскинув щит под острым углом. Агрессивность ее защиты компенсировала все недочеты техники. Даже Урман вынужден был отступить. Ровно на шаг, чтобы вновь набрать скорость и возобновить режущие атаки. Короткие волосы Нинн слиплись от пота в подобие игл, щеки блестели в свете прожекторов. Лето никогда не видел таких светлых глаз, как у нее, — сияющих диким азартом, словно подсвеченных изнутри новым оттенком пламени.
