Сердце Лето забилось бешеным зверем, когтя его изнутри, когда она вернула оружие в ножны. Если ему были нужны доказательства того, что Улия изменила Нинн, возможно безвозвратно, он только что их получил.
Глава 19
Доктор Астер улыбался, но улыбка не была отталкивающей.
— Мой отец рассказал мне, что сегодня особое представление. Наш новый чемпион?
Лето кивнул, чувствуя, как сжимается что-то в желудке.
— Она еще не испытана, но я считаю ее готовой постоять за честь Астеров.
— Хорошо. Значит, той ночью был усвоен далеко не один урок. — Он посмотрел на Нинн, которая казалась сбитой с толку. Или злой. Или сонной. Лето не мог определить ее состояние, но доктору Астеру оно явно понравилось. — А что скажет наша новенькая? Как тебя зовут?
— Нинн из клана Тигони.
— Хмм. Мне казалось, что тебя называли иначе. Ты уверена?
— Да, сэр.
Лето медленно отпустил ее. Часть его считала эту реакцию осознанной игрой с ее стороны. Он думал, что Нинн тут же бросится в атаку и убьет похожего на рептилию доктора. Дракон благой, часть его хотела, чтобы это оказалось правдой. Он балансировал на грани слишком сильной привязанности. Боль Нинн была очевидна — почти так же очевидна, как шрамы, искалечившие ее прекрасное тело.
Тот крик. Мгновенное узнавание. Которое тут же исчезло.
— А я доктор Астер. Рад познакомиться, Нинн.
Ее пальцы сжимали рукоять кинжала. Так сильно, что кровь отлила от костяшек. До мертвенной белизны.
— Благодарю, сэр.
— Лето, я впечатлен. Мало кто верил, что подобную в принципе можно приручить.
— Я ее не приручил, сэр. Я ее обучил. — Если Нинн удалось изобразить спокойствие, ему не следовало отставать.
— Именно. Что ж, я рад, что ты не принял это близко к сердцу. Ты знаешь, что нужно делать.
— Я лишь знаю, что вы увидите в Клетке.
— Уже предвкушаю. Пошли, — сказал он женщине, сидящей у его ног.
Пэт ушла не сразу. Она скользнула в их сторону, словно парила, а не шагала по полу. Сегодня на ней вновь был предельно облегающий комбинезон из черной кожи. Шею охватывал шипастый ошейник, но Лето не мог определить, глушит ли он ее способности или просто надет в качестве безделушки, как часть декора этого странного и прекрасного создания.
Она остановилась в паре дюймов от Нинн, которая замерла на своем месте. Движения Пэт обладали потрясающей грацией, но голос ее был грубым и зажатым.
— Чазм не исправлен.
Лето нахмурился и с облегчением заметил, что Нинн хмурится тоже.
— Я не знаю, что это означает.
— Хорошего боя, Нинн из клана Тигони.
Только когда женщина вышла, Нинн сжала голову руками. Зажмурилась. Тяжело опустилась на пол.
— Сейчас не время, — грубо оборвал ее Лето. Действительно сейчас нельзя тратить силы на сердечные муки. — Нас ждет бой. Сейчас.
Она открыла глаза и заморгала, словно пытаясь прогнать слезы. Однако ее взгляд был чистым, сильным, полным энергии.
— Отлично.
Он провел Нинн — слегка заторможенную, но удивительно твердо держащуюся на ногах, — к залу предварительного сбора, где бойцам давали последние указания.
Нинн стояла у его плеча и пыталась прочитать выданную ему бумагу. Ее улыбка была прелестной, нежные губы, приоткрывшие ряд белоснежных мелких зубов, так и манили к себе. Потрясение и возможные воспоминания от столкновения с доктором мгновенно испарились.
— Ну, так кого мы будем унижать первым?
— Мне нравится твой подход к делу.
— Осторожней, Лето. Это прозвучало почти как шутка.
Он замер. Под доспех словно пробрался холодный ветер.
Короткие волосы на затылке покалывало от неожиданного чувства. Она и раньше называла его по имени, но теперь они обещали друг другу победу. И все, что за ней. Он еще услышит, как она захлебнется его именем, когда он войдет в нее.
Еще одна слабость. Еще одна причина победить.
— Женщина из Пендреев, Вэйл, — сказал он. — И Урман, этот от Таунсендов.
— Из какого клана? Не помню такого.
— Тигони.
— Тем хуже для него. Один трикстер не перехитрит другого. — Она огладила его тело предвкушающим взглядом и вновь взглянула ему в лицо. Взаимопонимание засветилось между ними в одновременной улыбке. — За дело.
Нинн следовала за Лето. Она никогда еще не была так ошарашена.
Настоящую боевую Клетку окружала плотная толпа. Громкая. Нетерпеливая. Мужчины в костюмах и женщины в вечерних платьях. Телохранители и странные темные фигуры. Возможно, даже другие Короли Дракона, если судить по приметной бронзовой коже и невероятной ауре, которую ни с чем не спутаешь. Но то, Что они так запросто смешивались с людьми, казалось ей совершенно обычным. А собственная реакция совершенно непонятной.
Впрочем, в последнее время она мало что понимала.
К примеру, почему при виде доктора ее рука сама метнулась к оружию. Она была готова отрубить ему голову. Буквально видела это. Блеск металла, рассекающего плоть и лежащую под ней кость. Проходящего насквозь. Море крови. Это вызывало странное удовольствие. И ощущение справедливости.
Эти видения были остатками какого-то странного сна. Лето оказал ей услугу, вмешавшись. Ее противники были в Клетках, а не в рядах Астеров.
Место, где ее ждала битва, было воистину великолепно. Лето не преувеличивал, описывая его. Клетка была больше. Ярче. Зловещая аура значимости делала Клетку не просто местом спаррингов и учебы. В ней вершились судьбы и зарождалось будущее.
Клетку окружало около тысячи людей — почти идеальный круг зрителей вокруг знакомой восьмиугольной арены. Прожектора заливали ее ярким светом. Только теперь она поняла, что все коридоры здания, в которое их привезли, были чуть светлее привычных ей коридоров. Мягкая попытка приучить их глаза к освещению, которое воспринималось как враг.
Она старалась смотреть только на сапоги Лето. Лучше игнорировать толпу. Лучше сосредоточиться. В боевом доспехе, с клинком и щитом, она поднялась по восьми сетчатым ступеням из кованого железа, шагая след в след за одним из величайших воинов среди Королей Дракона. Кто-то объявил их имена.
Воин Клетки. Персонаж легенд и страшных историй. Нинн не чувствовала себя жертвой кошмара. Она чувствовала себя клинком. Острым и готовым к бою.
Стараясь игнорировать все отвлекающие факторы, она ждала момента, которым привыкла наслаждаться: момента, когда Лето войдет в Клетку. Он запрокинул голову. Его лицо стало живее, чем она когда-либо видела. Он погрузился в свою стихию и раскрылся в ней. Сжав булаву и щит, он поднял руки, словно охватывая арену, а затем еще выше, поднимая ставки, присваивая себе все здание. И заревел в ответ на ор толпы.
