Моя эмоциональная броня еще держалась, но это было,ненадолго. Я могла сломаться в любой момент и не хотела, чтобы это случилосьпри свидетелях. Менчерес кивнул:
— Конечно, поговорим позже. А пока я тебя устрою.
— Не беспокойся. До рассвета не больше двух часов, испать я не буду. Просто хочу побыть одна. Вряд ли тебе надо говорить, что этобыл худший день в моей жизни.
Я шагнула к кромке деревьев.
— Куда ты идешь? — крикнул мне вслед Менчерес.
— Когда вокруг шляется столько вампиров, труднорассчитывать на одиночество. Я полагаю, ты считаешь это место безопасным, разпривез нас сюда. Поэтому намерена прогуляться.
За спиной раздался целый хор возражений. В ответ я подняласредний палец и пошла своей дорогой.
Сосны местами стояли почти вплотную друг к другу. Судя последам на снегу, здесь был дом многих животных, но сейчас вокруг не оказалосьни души.
Я вспоминала нашу первую встречу о Кости. Как отражался светв его волосах, пока он стоял, нагнувшись над столиком в клубе. Как он назвалменя обманщицей, когда желая соблазнить, я увезла его на берег озера. И еще какя очнулась, закованная в пещере, и Кости без умолку, словно Птичка Твити, надомной насмехался. Я вспомнила его лицо, когда он впервые заметил сверкание моихглаз и понял, что я сказала правду в своем происхождении. И самодовольнуюусмешку на мое предложение сразиться насмерть. Наш первый поцелуй. Первый раз,когда мы занимались любовью. И улыбку, озарившую его лицо в ответ на моепризнание в любви…
Я шла, не разбирая дороги, погруженная в свои мысли, ибыстро очутилась в нескольких милях от дома. Увидев перед собой скалы, сталакарабкаться наверх, неизвестно, зачем и почему. Судя по низко висящей луне дорассвета оставалось не больше сорока минут. Скоро приедут мама и Дениз. Я нехотела их видеть — и вообще никого!
Я поднималась минут двадцать, пока не нашла достаточно широкийвыступ, чтобы присесть. От холода стала тереть ладони друг о друга, и моевнимание привлекла красная вспышка — обручальное кольцо, память онесостоявшейся свадьбе.
Я поднялась и взглянула за край обрыва: скалы внизупритягивали будто магнит, они казались совсем близкими и не пугали. Спустямгновение мои глаза закрылись и я почувствовала, как делаю шаг вперед. За ним —другой…
— Тебе, наверное, тяжело.
При первых звуках голоса я открыла глаза. Футах тридцативнизу подо мной на кромке скалы сидел Влад.
— Да, мне тяжело, потому что мужчина, которого я люблюпогиб. Как ты проницателен!
Влад поднялся:
— О, я не это имел в виду. Я говорил о том, что тебетрудно решиться выполнить задуманное. Мне не приходилось с этим бороться. Послеобращения в вампира я никогда не возвращался в человеческое состояние. А ты,просыпаясь каждое утро, обнаруживаешь, что ты. — человек. С этим сложносмириться.
О чем он, черт побери, бормочет?
— Влад, я сказала, что хочу остаться одна. Проваливайотсюда.
— Нет, Кэтрин, ты пришла сюда не ради этого.
— Не называй меня так, — бросила я по привычке,затем покачала головой.
Какая разница, как он меня называет? Он окинул меняпрезрительным взглядом:
— Почему? На краю обрыва стоит Кэтрин Кроуфилд, а неКэт и не Рыжая Смерть. У Кэтрин нет никаких обязательств, она не чувствуетответственности и решила последовать за своим мужем в могилу. Ты выбрала своючеловеческую сущность. Это любопытно.
— Я не собиралась этого делать! — огрызнулась я,но тут же умолкла.
Разве? Я гуляла на пронизывающем ветру, карабкалась на скалыи стояла на краю обрыва с закрытыми глазами. Падение с такой высоты грозилоразбитым черепом, и рядом не было ни вампиров, ни вурдалаков, которые могли быменя вытащить. Кого я обманываю? Я знала, куда иду, покинув вертолет, хотя и нежелаю признаваться.
Мысли заметались в моей голове. Ты можешь это сделать! Донприсмотрит за матерью, отряд прекрасно справится с операцией под руководствомдвух вампиров и вурдалака. Дениз и Рэнди… Сейчас никто не зависит от тебя, какпосле бегства от Кости. Ты можешь уйти к нему. Ты готова.
— Ты готова, Кэтрин? — издевательским тономспросил Влад, снова произнося это имя и подслушав мои мысли.
— Пошел к черту, Дракула! — рявкнула я. —Неудивительно, что Кости тебя недолюбливал. Меня ты тоже злишь.
— Мы не питали друг к другу теплых чувств, ноотносились уважительно. А Кости хотел бы, чтобы ты это сделала? Или сампоступил бы так же в случае твоей смерти?
Нет!
Ответ пришел ко мне мгновенно, обдумывать его не пришлось. Яточно знала, как поступил бы Кости, окажись он в подобной ситуации. Если быМакс меня убил, он был бы так же расстроен, как и я сейчас, но, будучивампиром, не допустил бы мысли о самоубийстве. По крайней мере, не раньше, чемразыскал бы каждого, виновного в моей смерти, и не отплатил бы сполна. Лишьпосле этого он мог бы задуматься о своей смерти. Таковы вампиры.
Но Влад был прав. У меня имелось оправдание: я наполовинучеловек, могу отгородиться своей человеческой сущностью от остального мира ипрыгнуть с обрыва прямо в руки Кости, поджидавшего меня по ту сторону. Вампирамтакая роскошь недоступна. Если бы я была вампиром, мне не оставалось бы ничегодругого, как спуститься со скалы и посвятить себя кровавой мести, невзирая наразбитое сердце. А если я — человек, могу себе позволить шагнуть в пропасть.
— Так кто же ты?
С шестнадцати лет, когда мать рассказала правду о моем отце,я мучилась этим вопросом. Стук сердца, казалось, опровергал все сомнения.Каждый вдох становился насмешкой над ними. Да, я во многом походила на человека,жаждала покоя и свободного падения в потусторонний мир, где меня ждал Кости.Господи, как же мне этого хотелось! Но я не совсем человек. Я никогда не былачеловеком в полной мере и не имела права притворяться им сейчас.
— Ну? — настойчиво подтолкнул меня Влад.
Я в последний раз, с сожалением посмотрела на каменистыйсклон, а потом встретила взгляд Влада.
— Я — вампир! — ответила я и отошла от краяобрыва.
22
Менчерес не стал комментировать мое возвращение с Владом.Если он и догадывался о произошедшем, то держал это при себе. Приехали моямать, Дениз и Аннет: спускаясь со скалы в лес, я видела, как кружил передпосадкой их самолет.
У самого дома я услышала пронзительный крик. Менчересприкрыл глаза и покачал головой. Он стоял снаружи и ждал моего возвращения.
— Им только что сказали о гибели Криспина, —пояснил он.
— Ты хотел со мной поговорить?
