Кто-то коснулся ее плеча, она вздрогнула, с трудом сдержала вскрик. Чем скорее она уйдет, тем лучше.
— Ты в порядке? — Орин сел рядом с ней. Правда зарылась в камыши.
Лили кивнула, но голову не подняла. Когда ее семья и народ будут в безопасности, она будет в порядке.
Через пару минут зашуршала трава, шаги ушли к дереву, Орин оставил ее одну. Лили покачивалась, закрыв глаза, пытаясь представить, как будет жить без солнца, без его тепла. Как долго будут угасать воспоминания?
Чуть позже гусыня разбудила ее от дремы, вопя и хлопая крыльями. Кто-то шел к полю. Лили опустила колени, ладони легли на них. Правда устроилась рядом с Лили, вытянула шею, чтобы следить за суетой.
В этот раз это была не Меланта. Точнее, не только она. Все девочки шли к полю без стража. Они не бежали, но их количество напугало гусей. Что-то случилось?
Руби и Рен вели их. Они шли не к Лили, а обогнули пруд. Она повернулась, чтобы не побеспокоить Правду, и увидела Эбена в паре ярдов за собой. Орин пошел успокаивать гусей.
Девочки встали полукругом перед Эбеном. Он вскинул брови, глядя на Лили, та пожала плечами и сидела. Рен шагнула вперед, а Руби заглянула за Хейзел на Лили, прижала палец к губам. Но они и без того знали, что Лили ничего не скажет.
Рен обратилась к Эбену:
— Нам нужно кое-что сказать, а тебе — выслушать до конца.
— Ничего не делай, — добавила Руби.
— Пока мы не закончим.
— Потом заговорит Лили, — закончила Руби.
Лили села прямо и сжала губы, чтобы не охнуть. Во что они играли? Они хотели разрушить ее планы и подвергнуть всех опасности.
Орин стоял среди гусей, не шел к ним. Он был расслаблен, но выражение лица было настороженным.
— Слушаю, — сказал Эбен.
— Просто слушай. Несмотря ни на что, — Рен, как для крохи, умела смотреть опасно.
— Хорошо.
— Мы пытались нарисовать, — сказала она. — Но не вышло. Так что мы скажем, как сл… — она подавилась и упала на траву. Эбен дернулся, чтобы шагнуть, но замер. Девочки продолжили, выдавливая по слову и падая.
— Проклятие…
— Должна сломать…
— Истинная…
Гусыня подняла голову, решив, что Корал зовет ее.
— Любовь…
— Кулон сковывает…
Они это запланировали? Как Эбен должен понять это?
— Ответь ей! — Нейлан упала на ноги Айви.
Лили теперь видела Эбена. Одна рука сжимала кинжал, другая тянулась, чтобы остановить девочек. Его взгляд метался от сестер на земле на тех, кто еще стоял. Он был напряжен, сдерживал себя, слушаясь странной просьбы принцесс.
Гвен пыталась продолжить:
— Она не гов…
— Говорит, ведь…
— Ведь попадет под…
— Скажи, что л… — Меланта упала, и Орин бросился к ним, распугав гусей.
Айви стояла рядом с Эбеном. Она смотрела на девочек на земле, задумчиво приоткрыв губы. Она сглотнула и спокойно посмотрела на него. Моргнула.
— Скажи ей, что любишь ее, — она не упала.
Лили вскочила на ноги. Девочки сделали это, чтобы разрушить проклятие. Они не подставили бы ее так, если бы не придумали, как заставить Эбена ответить ей. Она видела по тревоге на его лице, что он знал, как важен его ответ. Он все еще мог пойти за долгом и не признаться в чувствах принцессе, которую не мог получить.
Или думал, что не мог. Отец говорил о короле-солдате при нем.
— Сначала ты, Лили, — прошептала Айви.
Орин почти добрался до них, гуси мчались за ним. Некоторые девочки шевелились. Эбен смотрел на Лили, дыша слишком быстро.
Могла она сделать это? Ей очень этого хотелось. Она была готова заточить себя в нижесаде с безумным принцем, а теперь свобода была перед ней. На ее губах.
Ей нужно было доверять сестрам.
Доверять Эбену.
Доверять себе.
Голова кружилась, она вдохнула, чтобы заговорить, но рухнула на колени, и гусь врезался в нее.
— Ой, — Орин поднял ее на ноги. — Ты же не упадешь в обморок?
Лили покачала головой.
— Нет.
Глава двадцать вторая
Нет. Нет! Нет!
Лили прижала ладонь ко рту, но было поздно. Слово разносилось в ее голове, кровь превратилась в лед. Что она наделала?
Гвен услышала. И Хейзел. И Нейлан с Джунией. Они смотрели огромными глазами, пока остальные приходили в себя.
Эбен понял достаточно. Беспомощный страх исказил его лицо, напоминая ей его описание лезвиехвостов в бою. Загонять такого дракона в угол не стоило.
Рен застонала и потерла лоб.
— Нужно было сидеть при этом. Сработало?
— Все кончено, — Гвен помогла Лазури встать, юноши протянули руки остальным.
— Это ты виноват! — Джуния вырвалась из хватки Орина и толкнула его. Он не сдвинулся. Она била его грудь кулачками и кричала. — Ты заставил ее забыть! Заставил сказать!
Лили обвила руками паникующую девочку.
— Это моя вина, — прошептала она, осторожно говоря при свете дня.
— Не понимаю, — Орин подхватил Меланту, упавшую последней, и поднял на ноги.
Гвен объяснила точную формулировку проклятия Лили почти так же, как они описали Эбену. Юноши были потрясены. Эбен сжимал рукоять меча, но врага не было.
Лили стоило сказать ему о своих чувствах. Это будет ее последний шанс. Но девочки стояли перед ней со слезами на щеках. Они так сильно старались помочь.
— Сестры, — Лили подвинула Джунию к своей правой руке, потянулась к Хейзел, и та сжала ее руку в поддержке. — Вы успокаивали меня и радовали все эти дни, и я не смогла вас отблагодарить. Я люблю вас сильнее, чем могу выразить. Простите, мне не хватило сил или ума, чтобы вас спасти. Простите, что втянула вас в это, Простите… — разноцветные плечи окружили ее, вытирая слезы, пока сестры обнимали ее.
— Ты сильнее всех нас, — прошептала Нейлан в ее ухо. — Я тебя люблю, Лили. И все мы.
Лили ощутила холод шеей. Вот оно. Цепочка сжималась, она видела по боли на лицах сестер, что они тоже это ощущали. Рен впилась в свою шею Джуния побледнела, словно собиралась упасть в обморок.
Лили повернулась к городу.
— Нам нужно попасть… — она вдохнула, — в лабиринт…
Эбен тут же оказался рядом. Орин поддерживал Лазурь и Джунию на талии, они все бежали. Точнее, пытались. Она была благодарна юношами, но они не смогут унести всех девушек, если они потеряют сознание. Ее кулон неудобно давил. Тариус не собирался ждать их долго.
