— Тогда, похоже, выбирать мне.
— Верно, — отец улыбнулся. — Как всегда и было.
Он не шутил. Выбор был ее, у нее было его одобрение. Ее страх был истинной преградой. Эбен посмотрел на нее краем глаза, опустив голову, сжав губы в жалкой попытке скрыть улыбку.
— Ты сделаешь выбор сейчас, или когда все успокоится? — глаза отца искрились.
Она улыбнулась в ответ и уверенно сказала:
— Я выбираю Эбена, — они не обсуждали это, но, когда он взял ее за руку, она поняла, что сделала правильный выбор.
— О, хвала небесам, — отец выдохнул. — А на миг подумал, что ты выберешь принца Орина. Без обид, юноша, но вы слишком романтичны для этой роли.
— Никаких обид, Ваше величество, — Орин покачивался на ногах, сцепив руки за спиной. — Не обижайтесь и вы, но я не хочу быть королем. У вас есть другие дочери, — Меланта у полок покраснела. Он подмигнул ей, она нахмурилась.
Лили прикусила губу, чтобы не смеяться.
Удивительно, но отец не сдержался и громко рассмеялся. Даже уголки губ матери приподнялись. С пылающими ушами Меланта вытащила наугад книжку с полки, делая вид, что не замечает веселья.
— Ты мне нравишься, пастух. Скоро мы поговорим о… гусях. И заботе о них. Моя стая мне дорога, и я не отдам их кому попало.
Отец сравнил их с гусями? Орин что-то ответил, но Лили не слышала. Она не видела отца таким радостным месяцами. Может, это было от радости, что все его дочери снова говорили.
Они обсуждали все, включая спасение Бэй, совершенное Ярроу и Голиком. Они прятались в тайном проходе, когда он появился. Не думая, зачем или как, они побежали в пещеру, не замечая темный лес и искаженный сад, пока не добрались до стеклянного замка. Бэй была заперта в библиотеке. Тариус пытался остановить их — даже ослабевший он был сильнее Ярроу — но Ярроу знал пару трюков, о которых не ведал Тариус. Это отвлекло Тариуса, и Голик отключил его старым способом.
Лили почти не участвовала в разговоре, она думала о руке Эбена, гладящей ее ладонь узорами. Его ноготь пару раз задел кольцо. Лили спрятала другую руку в складках юбки, собираясь вскоре вернуть кольцо Тариуса.
* * *
Дюжина стражей стояла у двери в башню Тариуса. Отец позволил заглянуть сюда по пути на бал. Лили попросила Эбена остаться в стороне.
Тариус лежал на койке, сунув руки под голову. Его глаза слезились, он смотрел на окошко на противоположной стене. Свет звезд сиял ярче, чем в его королевстве, но Лили подозревала, что слезы были смесью радости и отчаяния.
Татуировка мага сияла на его бледной щеке черным и красным.
— Я не знал, что у человека может быть столько красок, — он не отводил взгляда от окна. — Твои волосы. Они каштановые, но с янтарем и красным деревом. И еще столько красок, которые я и назвать не смогу.
Он увидел ее волосы в свете солнца за миг до обморока вне лабиринта.
— Сегодня я должен быть в твоих руках.
— Тариус…
— Не надо, — он сел и посмотрел на нее, на каждый ее дюйм от кос на голове до туфелек, выглядывающих из-под белого платья. — Я не хочу больше слышать от тебя свое имя.
Эти его слова не должны были причинять боль.
— И не придется. Отец отсылает тебя.
— Куда? Я не буду сидеть в клетке.
— Ты получишь все солнце, о каком мечтал.
— Я получу свободу. Отпустите меня, пока я не сделал то, о чем ты пожалеешь.
— Слишком поздно.
— Поздно будет, когда я сдамся, — он посмотрел на окно. — А я никогда не сдамся.
Она прогнала холодок. Не нужно было сомневаться в нем. Не зная о плане отца, она поверила Ярроу, что Тариус больше не побеспокоит ее и сестер. Лили хотела, чтобы все сложилось неплохо и для него.
— Прощай, — она опустила его кольцо на койку.
Его ладонь на миг накрыла ее.
— Спасибо, — сказал он и отпустил.
* * *
Отец хотел подождать с новостью о ее помолвке, пока не улягутся новости о предательстве Рансона и обнаружении мага в Итурии, но мама его переубедила. Точнее, ее указ. Им нужно было отогнать искателей трона, как Рансон и его семья, и объявление отвлечет людей на позитивное.
Лили и Эбен стояли рука об руку на небольшом возвышении в бальном зале, у них были короны из настоящей пираканты, они смотрели на море леди в белом и джентльменов в черном. Напротив них в зале висел на почетном месте портрет матери в черном и золотом. Ленты бежевого, серебряного и всех оттенков лунного света украшали комнату, напоминая о светлом будущем впереди.
Как страж, Эбен не планировал идти на Звездный бал, и его новый паж нашел ему подходящую одежду. Эбен уже поклялся, что пажу нужно больше платить.
— Думаю, мы начали не с того, — сказала Лили громко, как только осмелилась, но едва слышал себя в шуме веселой толпы.
— Почему? — Эбен выглядел спокойно, но его потные ладони выдавали нервы. Он будет когда-то хорошим королем, но отец будет учить его лично не меньше года, а потом им позволят жениться.
— Ты не делал предложение.
— Как и ты.
Она ткнула его локтем.
— Я и не должна.
— Ты — кронпринцесса. Как страж заговорил бы об этом? Ты могла меня прогнать, а я рисковать не хотел.
Ох.
— Сожалеешь? — даже в шуме она слышала его неуверенность.
— Конечно, нет, — Лили потерла большим пальцем кольцо на своем пальце. — А ты?
— Я сказал «да» десять лет назад.
— Кошмар. Кронпринцессы не выходят замуж в одиннадцать. Хорошо, что мы подождали.
— Точно, — он склонился для поцелуя, но выпрямился. Эбен кашлянул, его взгляд скользнул по комнате.
— Можешь поцеловать, если хочешь.
И он послушался.
