Лили не тащила Айви из ограды, чтобы не навредить сильнее. Она пролезла по ветки и накрыла сестру своим телом. Айви перевернулась на спину. На ее щеке был порез, но она дышала.
Эбен отшатнулся к изгороди. У Тариуса не было оружия, но он был магом. Эбен защищался против неизвестного.
Этому его и учили.
Тариус собрал туман в ладони, словно ребенок снег, и толкнул в Эбена, словно у тумана был вес.
Эбен пригнулся. Шар тумана врезался в пираканту, ломая ветки и взметая листья в воздух. Он бросился к Тариусу.
Что-то капало на ладонь Лили. Нужно остановить кровотечение на щеке Айви. Она потянулась к поясу девочки. Вот. Платок Эбена. Ей не хотелось пачкать его кровью, но Айви была важнее кусочка ткани. Лили прижала синий платок с вышивкой к ране и смотрела, как он темнеет, радуясь, когда кровь перестала течь в волосы Айви.
Что-то тяжелое стукнуло по земле за ней, в ее спину отлетели камешки гравия.
— Кев! — крикнул Эбен своему стражу. Он опустился рядом с Лили и тихо сказал ей на ухо. — Так мне свой пояс.
Она расстегнула пояс, и Эбен снял его с ее талии, вернув кинжал Меланты.
— Он…? — она не смогла закончить мысль.
— Долго без сознания не пробудет, но для магии ему нужны руки.
Лили прижала ткань к лицу Айви еще на миг. Кровотечение остановилось, порез был не таким глубоким, как она думала. Она услышала скрип кожи, шорох гравия. Эбен связал Тариуса и поднял на ноги.
Лили спрятала платок в корсет и выбралась из-под ограды. Она не успела забрать Айви, кто-то дернул ее за косу, и кинжал выпал из ее руки. Ее голова отдернулась с болью, ее подняли на ноги. Локоть прижался к ее горлу, талию придавили к поймавшему ее.
— Наконец-то, — проурчал Рансон ей на ухо. — Я понял твою игру. Ты теперь моя, Лили, и даже король не откажет мне.
— Пусти меня! — Лили царапала его руки, но он смеялся.
Эбен отпустил Тариуса и приближался.
— Назад, хромой, — Рансон крепче сдавил шею Лили, она задыхалась.
Эбен замер.
— Плохая идея, Рансон.
— Почему же? Маг пойман, а приз у меня.
— Кронпринцесса — не приз.
Опьяненный победой, Рансон не слышал предупреждение в голосе Эбена.
— Скажи это ее матери.
Тариус пошевелился. Он посмотрел на грудь Лили, где окровавленный платок пропитал ее грудь, на кинжал у ног Рансона. Гнев вспыхнул в его глазах. Он думал, что кровь была ее.
Два стража появились из тумана, Эбен вскинул руку, останавливая их.
— Отпусти ее, — сказал он. Сигнал рукой, стражи встали по сторонам от Тариуса и крепко сжали его руки.
Тариус не замечал. Он смотрел на Лили, как Эбен на Рансона. Пот выступил над его губой, он дышал с трудом и быстро. Он взглянул на кинжал, а потом на Лили так быстро, что она почти упустила это.
Она посмотрела вниз и охнула бы, если бы Рансон не перекрывал ей почти все дыхание. Кинжал висел у колена Рансона, его держал тонкий корешок, вытянувшийся из земли.
Тариус дрожал от усилий, почти лишившись сил, он безмолвно просил ее понять. Лили поняла, но, как ни тянулась, не могла достать до кинжала пальцами.
Рансон оскалился.
— Назови мне хоть одну причину…
Лили обмякла, как Айви до этого. Рансон не отпустил ее, но склонился от ее веса так, что она смогла ухватить кинжал за рукоять и вонзить в его бедро.
Он взревел и упал, прижав ее ноги. Эбен вытащил Лили, а потом обхватил руками. Стражи, что скрывались в тумане, бросились, чтобы поймать Рансона.
Тариус упал на землю.
— Айви! — она поползла к изгороди. Эбен помог вытащить Айви и осторожно ее поднял.
— Теперь я могу его арестовать? — пробормотал Эбен, пока они двигались по лабиринту.
Теплый ветерок прогнал последние облачка тумана, солнце сияло из-за бледных облаков. Девочки ждали под ивами с двумя дюжинами стражи. Орин прижимал к себе Меланту без сознания. Эбен неподалеку уложил Айви.
Лили отошла на пару ярдов, ее стошнило в кусты. Гвен прижала к ее ладони чистый платок и убрала ее косу за спину.
— Хочешь поговорить об этом?
Она могла теперь говорить, но покачала головой. Лили расправила плечи и прошла к лабиринту, чтобы проверить, что вышли все.
Все.
Пара стражей показалась первыми, они поддерживали Рансона, который бормотал чушь, но шагал, хромая. Он будет страдать от раны, но Лили не убила его. Еще больше стражи, они вели Тариуса, что все еще был связан. Слезы лились из его глаз, почти закрытых от яркости. Его плечи опустились, он всхлипнул, ошеломленный красками и видами, о которых мечтал всю жизнь. Он увидел Лили и рухнул на колени.
— Если этот мир будет моей темницей, — прошептал он, — я буду рад, — он упал на траву.
Стражи подняли его, и Лили повела их в замок с Эбеном. Ее родителям требовалось все объяснить.
* * *
Эбен отправил Лили и девочек в башню привести себя в порядок, пока он успокаивал их родителей и запирал узников. Рансон стал противным в последнее время, но Лили не думала, что он решит напасть на нее. Она была удивлена и тому, что Тариус помог ей.
Джуния и Гвен задержались с ней в купальне, оттирали кровь и грязь с ее волос, наносили мази на порезы, оставленные шипами изгороди. Меланта пылала от смущения, ведь пришла в себя на руках Орина посреди сада. Она убежала с Лазурью к отцу.
Девочки заканчивали рассказ, когда Лили прошла в кабинет короля с сестрами с обеих сторон. Там были юноши. И Ярроу. Бэй стояла у камина, Голик придерживал ее, Хейзел была у его локтя.
Руби подпрыгивала:
— …а потом Эбен ударил его прямо по милому личику, — она шлепнула кулаком по ладошке.
Мама вскинула брови, отец сжал губы, чтобы не рассмеяться.
Рубин закрыла рот так быстро, что зубы щелкнули, переглянулась с Рен.
Они не успели заговорить, отец расхохотался.
— Вы все больше напоминаете Меланту и Лазурь.
— Спасибо, отец, — хором сказали они.
— Это был не комплимент, — строго сказал он, но в голосе еще звучал смех.
Он повернулся к Эбену.
— Сынок, похоже, тебя ждет сложный выбор, — он сжал губы, но в глазах было видно веселье.
Эбен насторожился, поднял голову, но смотрел на пол. Он покраснел.
— Вообще-то, Ваше величество, принцесса Лили и девочки сами все поняли.
Сердце Лили сжалось. Отец дал Эбену шанс заговорить, воспользоваться указом мамы, но он не использовал его.
Может, она ошиблась в его чувствах, но ей надоело медлить. Она могла говорить сейчас и собиралась сделать это. Она встала рядом с Эбеном, копируя его позу, но смотрела в глаза отцу.
