друга, давали клятвы верности быть вместе в боли и радости. Те клятвы незримыми нитями судьбы протянулись гораздо дальше, чем они могли представить, связали прочней стальных канатов. У любви оказались длинные корни с ядовитыми шипами.
Около ног тёрся грязный безымянный кот, он, оказывается, никуда не ушёл. Ещё одна ниточка судьбы. Я подхватил его на руки, почесал за ухом, кот замурчал. Так тому и быть. Два одиночества нашли друг друга.
В третьем часу ночи я подъехал к своему дому, припарковался, подхватил кота и двинулся к подъезду. Из тени навстречу шагнуло три человека, четвертый остался стоять чуть в стороне.
Кот с недовольным «мяв» полетел в сторону, я толком не успел защититься локтём, мне разбили бровь. Они напали сразу одновременно. Уличная драка — не бой на ринге, здесь нет правил. Три подготовленных бойца против одного, отличная разница.
Удары сыпались со всех сторон, я с трудом успевал отбиваться. Одному прилетело в челюсть, другому ногой в голень. В голову, по почкам, в селезёнку, в солнечное сплетение. Часто бил наугад, кровь из брови заливала один глаз, мешая точности выпадов. Макеев стоял молча, словно тренер, наблюдая за спаррингом своих подопечных.
Главное, устоять на ногах. Их удары ломали моё сопротивление. Страх за свою жизнь заставил внутренние ресурсы выкрутить на максимум. Быстрота движений и сила удесятерилась. Мне не удавалось провести прямой, чтобы вырубить хотя бы одного. Парни были отличными бойцами.
В фильме можно быть быстрым, ловким, вращающим соперников вокруг себя. В простой драке это я крутился, как юла, пытаясь блокировать удары, достать в ответ. Скорее блокировать, чем ответить.
Макеев, презрительно кривясь, чуть двинулся вперёд. Добивать будет? Тьма вздыбилась в крови черной волной, дав команду убивать. Первый раз в жизни меня выворачивало наизнанку от желания калечить противника, терзать, топтать, размазывать по асфальту. Они сбили меня с ног. В такой ситуации было сложно, противники блокировали мои попытки встать.
Согнул ногу, вращаясь, уронил одного бандита, он упал на меня. Выгнув спину, ударил его коленями, чтобы выползти из-под него, ударил ребром ладони по шее. Защитился им же от удара в голову. Дальше пинали ногами, его, меня. Всё тело горело, как будто меня опустили в кипяток. Мир стремительно схлопнулся, я распадался на мелкие осколки, яростно пытаясь собрать себя в единое целое.
Что-то происходило со мной. В картинках промелькнуло, как трое бойцов добивают меня ударами в голову, в селезёнку, в лицо, бросают на земле, садятся в чёрную машину и уезжают. Моё тело не хотело умирать, оно успело за мыслью, я резко откатился в сторону, сбив с ног ещё одного противника. На ногах остался только один из трёх, и тот был не в лучшей форме.
В уши вонзился телефонный звонок, он показался невыносимо громким, в наступившей тишине он разрывал перепонки яростным сигналом. Звонил и звонил, не прерываясь на секунду, запуская безжалостные когти в моё сознание. Шатаясь, я встал, минута передышки закончилась. Они тоже почти одновременно поднялись и бросились на меня, подгоняемые орущим сигналом телефона.
— Алло!
Макеев принял сигнал.
— Стойте, — команда своим псам.
Звуки ударов и вопли мешали ему услышать голос на том конце провода, он хотел его слышать в три часа ночи в пустом дворе семнадцатиэтажного дома.
— Тихо!
Яростный крик, заставил их отступить. В тишине слышалось только наше сбитое дыхание. И Дашин ангельский голос.
— Саша. Не спишь?
Она всё-таки называла его по имени. Я поднялся на ноги. Хоть отдышусь перед последним раундом.
— Что ты хотела?
В трубке тишина на невозможно долгие три секунды.
— Прости. Прости, что ушла, не поговорив. Тогда.
Макеев дышал тяжело, как будто только что дрался вместе с нами. Голос его дрогнул.
— Я обзвонил все больницы и морги, искал тебя. За что ты так со мной?
— Саша… я боялась. Если честно… хотела сделать тебе больно.
— Ты достигла своей цели.
Я видел как будто наяву хрупкую девичью фигуру, прижимающую к уху телефон.
— Прости меня.
Мир пошатнулся, тело клонило к земле, напоминая одну пульсирующую рану. Макеев обернулся, посмотрел на меня. Что он хотел разглядеть? Общую тьму на двоих? Что?
— Саша, слышишь меня?
Ангельский голос скользнул из телефона от сердца к сердцу. Она ждала ответа. Ответа, с которым можно было идти дальше без груза прожитых обид и ненависти, идти легко, как было запланировано где-то там в невообразимой дали, в просторах космоса, в слоях невидимой квантовой физики.
— Прощаю.
В ответ, точно взмах крыла бабочки — шепот в темноте.
— Спасибо.
Я ждал команды «фас», но прозвучала другая:
— Ладно. Поехали.
Четыре фигуры растворились в темноте, прошуршали шаги по асфальту, хлопнули дверцы авто, загудел мотор. Через несколько минут звук автомобиля исчез вдали. Я опустился на колени.
— Кис, кис, кис. Да где же ты?
Ко мне неторопливо приблизился мой подзаборный кот, я подхватил его слабыми как макаронины руками, поднялся и пошёл к подъезду. В большом вазоне на асфальте благоухал белый алисум. Я остановился, перехватил кота на левую руку, сорвал миниатюрный цветочек, поднёс к лицу. В ночном воздухе он источал яркий медовый аромат — запах моей любимой женщины.
Глава 22. Шаблон мышления
Утром меня разбудил безымянный кот. Он сидел на подушке и старательно зализывал мою рассечённую бровь. С трудом открыв глаза, я увидел, кому обязан столь приятно — неприятному ощущению. Ночью я, естественно, не поехал в травму, просто поднялся в квартиру, смыл кровь с лица, как попало запихал в холодильник разбросанные продукты (нагибаться было больно) и лёг спать.
Сколько времени? Полдень? На улице уже шпарило солнце, из открытого на проветривание окна проникал сухой горячий воздух. Я сел, дотянулся до бутылки с водой, которую поставил ночью рядом на прикроватную тумбочку. Морщась, выпил пару глотков. Слегка кружилась голова, подрагивали руки, грудь жгло от каждого вдоха. Лишь бы не повредился мозг, остальное переживу.
Нашарил телефон, чтобы позвонить Бабкину, но его звонок опередил меня. Лёгок на помине.
— Назар Петрович, приветствую. Вас ожидает клиент.
За вроде бы деловым тоном Бабкина я сразу уловил тревогу, поэтому осторожно уточнил, спихнув с колен слишком любвеобильного кота. Понятно, жрать хочет.
— По записи?
— Нет…, по рекомендации.
Сегодня, завтра, а может целую неделю никаких дел, мне надо отлежаться, возможно, пройти обследование. Клиент подождёт, я не хирург, который берётся за скальпель, чтобы вырезать воспалившийся аппендицит, мои консультации — не гонка по спасению чьей-то жизни.
— Я не в форме. Отмени приём.
— Назар Петрович, небольшая консультация. Я бы вас не потревожил,
