Поверх коробки, обтянутой шёлком, лежал незапечатанный конверт. Я осторожно взяла его и вытащила записку, с ужасом вчиталась в ровные строчки и рухнула на стул, истерично засмеялась, спрятала лицо в ладонях, уткнувшись им в письмо.
На бумаге красивыми буквами было выведено следующее:
«Тати! Я решил, что тебе не помешает своё собственное платье. Это ведь твой первый бал. Илиас».
Когда истерика от облегчения сошла на нет, я ещё раз перечитала короткую записку и глупо улыбнулась. Илиас купил мне платье, специально для меня, моё собственное! Сам решил, что так будет правильно! Снова позаботился обо мне. Он хоть и Гад, но самый лучший и заботливый во вселенной. Это я как попаданка из другого мира говорю.
Я отложила записку как свою реликвию, с желанием, сохранить её на долгую память. И потом перечитывать одинокими зимними вечерами и вспоминать с улыбкой. А потом взялась за коробку. Опустила её на пол, стянула крышку и ахнула.
Платье было невесомым, ярко-васильковым. Я осторожно взяла его и разложила на кровати, не в силах оторвать взгляд. Оно казалось сотканным из воды и капель, полупрозрачное, словно вот-вот можно будет увидеть тело, но совершенно непросвечивающее. Лишь иллюзия, но такая сказочная.
Ткань лёгкая, словно шифоновая, юбка в два слоя — нижний более тяжёлый и тёмный, наверняка, для эффектного и эффективного кружения. Плечи обвиты складками-волнами почти прозрачного голубого палантина с мелкими брызгами-камушками.
Рукава отсутствуют, только митенки голубого цвета с невесомыми лентами-струями на запястьях. По лифу идут вертикальные складки, наложенные друг на друга и встречающиеся в центре, а юбка создана из тысяч таких, словно она — это водопад. И прозрачные капельки-камешки.
Боже ты мой. Какая красота. Да оно же наверняка стоит целое состояние! И ничуть не хуже, чем у Аниты. И, что самое главное, оно моё. По моей фигуре и под мой рост. Подобрано к моей внешности, в мои оттенки. Илиас просто невероятный…
Я должна его поблагодарить, прямо сейчас! Я встрепенулась, посмотрела на время и вылетела в коридор, на ходу накидывая лёгкий шёлковый халат и завязывая пояс. Если его не вызвали на работу пораньше, то он должен быть дома. Либо в кабинете, либо в гостиной, которую выбрали сегодня для завтрака.
Я решила начать с кабинета, не стуча, дёрнула легко поддавшуюся ручку и ворвалась внутрь. И словно на стену налетела. На меня в удивлении уставилось две пары глаз — золотые, монфоровские, и карие, принцовские.
— Ой, я, наверное, попозже загляну! — выпалила я и попыталась удрать.
— Стоять! — гаркнул принц.
Я от неожиданности подскочила и осталась на месте, во все глаза глядя на охамевшее высочество. Илиас удивлённо приподнял бровь и посмотрел на своего друга, потом перевёл взгляд на меня, прошёлся им с ног до головы и нахмурился. А я смущённо вцепилась в полы того самого халатика…
— Долго? — выдавила я под двумя тяжёлыми мужскими взглядами.
— Что «долго»? — не понял Эльмар.
— Стоять, говорю, ещё долго? Или вы не всё рассмотрели, судари? — я сложила руки на груди и выгнула бровь. Лучшая защита — это нападение! — Мне покрутиться? Поясок развязать?
— О… — ошалел от моего напора принц под насмешливым взглядом Илиаса из-под ресниц.
Кажется, он искренне наслаждается шоу, несмотря на недовольство моим внешним видом. Или он недоволен, что почти в неглиже меня увидел принц? Вообще не пойму, что между нами происходит.
— Ну так что, стоять, развязывать? — напирала я, — или я могу идти и одеться, ваше высочество?
Зуб даю, ещё ни одна женщина так не разговаривала с его избалованным вниманием прекрасного пола высочеством. Судя по растерянности во взгляде — я действительно первая. Ай да я, ай да наглая попаданка. Приятно, конечно, быть первой, но как бы всё это не обернулось неприятностями. Но остановить несущийся по рельсам поезд было уже невозможно.
Может, русские женщины и способны в горящую избу войти и коня на скаку остановить, но если уж раздухарятся, то туши свет и беги без оглядки, теряя тапки. А то раскомандовался тут, тоже мне, принц. Стоять, говорит. Не даёт девушке после конфуза смыться, вот и получает на орехи.
И вообще, я девушка или собака? За пару секунд я себя накрутила так, что готова была высказать Эльмару всё, что о нём думаю и о его манерах в том числе. Я и так нервная после сна и испуга из-за коробки, так тут ещё и высочество дров подкинул и искру запустил.
— А… Да… да, иди, иди, — попытался взять себя в руки принц и быстро повернулся к Илиасу, словно тот мог спасти его от моего гнева.
— Ну, долго ещё будешь сверкать полураздетым видом? — прохладно, с ноткой едкости уточнил Монфор и ядовито вздёрнул бровь. Уж не знаю как, но именно, что ядовито.
Фраза, тон, выражение его лица подействовали на меня как ушат ледяной воды. Я встрепенулась и ласточкой метнулась в коридор. Закрывая дверь, я услышала, как принц отрывисто что-то спросил у Ильса, а тот ответит явно очень недовольно.
Но мне уже было безразлично, что там у них творится. Я щедро залилась краской от кончиков волос до кончиков ногтей на ногах и ринулась к себе — в первую очередь одеваться, да позакрытей. Жаль, что у Аниты нет паранджи, она бы мне очень пригодилась!
Ульмира откопала самое закрытое платье из тех, что мне отдала Анита, заплела мне строгую причёску и оставила наедине с моими тараканами. Я всё ещё испытывала чувство досады по поводу недавнего конфуза. Чёртов принц! А ведь всё должно было быть совсем не так.
В дверь раздался короткий стук. Я уж подумала, что горничная вернулась, чтобы позвать меня на завтрак, но нетерпеливый визитёр распахнул её и взволнованной птичкой влетел внутрь.
— Тати! — испуганной мышью запищала Анита, — Эльмар останется у нас на завтрак! О, что это с тобой?
Она замерла и смерила мой прилизанный чопорный образ недоверчивым взглядом. Я почувствовала, как мои щёки снова начинают заливаться жгучим румянцем.
— Я не голодна, — выдавила я, — скажи, что у меня температура.
Я приложила ладони к пылающим щекам и добавила:
— Где-то сорок пять градусов.
— Что ты такое говоришь? — Анита подошла ко мне и взяла за руку, — ты вся красная как рак, но температуры точно нет.
— Откуда ты знаешь? Может, я уже умерла, а перед тобой мой зомби? — забормотала я форменный бред.
— Зомби? — она выгнула бровь.
— Живой мертвец, — пояснила я.
— Разве так бывает? Стой, потом расскажешь, — в её глазах вспыхнул озорной огонёк, — а сейчас нам пора на завтрак и никакая отговорка не принимается.
— Ну пожалуйста! — взмолилась я, — я же умру там от смущения!
— Да в чём дело? — она нахмурилась, а потом разулыбалась и подвигала бровями, — у вас там с Илиасом дело сдвинулось с мёртвой точки?
