Часть первая. Ведьма-неудачница
Пентаграмма вспыхнула пугающим огнём, он взметнулся к самому потолку и резко опал. Я отшатнулась назад и настороженно посмотрела в центр круга. Там заклубился бордовый туман и закрутился спиралями. Мгновенье — и туман исчез, оставив в огненной ловушке…
— Демон! — выпалила я с восторгом и испуганно зажала рот ладонью.
Не могу поверить! У меня, чёрт возьми, это получилось! Передо мной стоит чудовище из книги, и оно в ловушке, которую я начертила собственными руками. Своими кривыми дрожащими руками. И я не знаю, что страшит меня больше, это существо в пентаграмме или то, что я вообще на это решилась.
— Как посмела призвать меня? — прогрохотал нечеловеческий голос, и меня затрясло от страха.
— М-мне нужна помощь, — выдавила.
— Смертная, — с презрением сказало нечто, — я тебя уничтожу.
— Н-но вы в к-круге, — напомнила я.
Демон заржал, злобно и весело. Меня заколотило от злости. Дожила, теперь надо мной смеётся какая-то страхолюдина в магической клетке. Кисти рук закололо, по телу прокатился жар бешенства, и я не сразу заметила, что это непонятное красное рогатое чудище начало атаковать свою тюрьму.
Воздух затрещал, а горящая пентаграмма нервно задрожала. Я сжала ладони в кулаки, чтобы сосредоточиться и обуздать свои эмоции. Если я не возьму себя в руки, то пентаграмма разрушится, а демон выйдет на свободу и всех нас сожрёт. Нужно его отвлечь, чтобы так не давил!
— Нет, вы не покинете круг! — выпалила я и сделала шаг к пентаграмме, — сначала вы выполните моё желание! Мне нужна помощь, чтобы меня не сломали!
— А не боишься, что я тебя сломаю? — заинтересованно спросило чудовище.
— Б-боюсь, — икнула я, задыхаясь от напряжения.
— Ты глупая или отчаянная? — почти как нормальный человек спросило нечто, склонив голову набок.
— Всего понемногу, — сглотнула, чувствуя холодок, — п-поможете мне?
Демон ненадолго перестал напирать на защиту, наверное, размышлял над тем, убить меня из милосердия или по злобе душевной. Я смогла нервно выдохнуть и поджала губы. Пентаграмма медленно высасывала мои крохотные силы, временно усиленные зельем. Нужно быстрее отправить демона обратно. Зачем я вообще всё это начала?
— Знаете, я передумала, — пробормотала я, — приятно было познакомиться, лёгкого вам пути!
Я сложила пальцы в фигуру, показанную в книге, и прошептала заклинание. Демон даже не дёрнулся, продолжал смотреть с любопытством. Пентаграмма запульсировала, я в ужасе кинулась к гаснущим линиям, чтобы хоть что-то сделать, но холодок в груди резко взорвался, вытягивая из меня последние силы.
Сознание вспыхнуло вместе с пентаграммой и погасло. Демон победно зарычал. Вот и всё. Прощай маленькая глупая ведьма Розэ Фардеклёр. И все, кого сожрёт этот кровожадный монстр. Я — дура.
Глава 1. Котёл всегда прав
Розэ
— Давай быстрее, — недовольно буркнула Мария-Фелисса, — из-за тебя мы опоздаем на распределение!
— Мари, но ведь распределение — это чистая формальность, — попробовала возразить я, закручивая локон назад.
— Формальность! — с сарказмом проговорила кузина и пронзила меня уничижительным взглядом в отражении зеркала, — распределение — это важная часть обучения. Когда меня определят к родовым ведьмам, все будут смотреть только на меня. Это огромная честь.
— Но в чём смысл? — я не смогла сдержать раздражение, — все и так знают, кто они. Не проще ли в письме-приглашении сразу писать, куда зачислена юная ведьма? Потому что я и без этого распределения знаю, куда попаду.
— К ведьмам-неудачницам, — не без удовольствия произнесла Мари.
— Лучше к ним, чем к таким же высокомерным гадинам, как ты, — огрызнулась я.
— Эй, не дерзи мне, малышка Рози, — она сжала свои пальцы на моём запястье, — я — наследница рода Фардеклёр, а ты — всего лишь бастард моего непутёвого дяди.
— Спасибо, что напомнила, Мари, — я вспыхнула и опустила глаза.
Какой бы стервозой ни была моя кузина, но она права. Она могущественная молодая ведьма, первая в этом поколении нашей семьи, ей благоволят духи прародительниц, а ещё она законнорождённая дочь моей тёти, папиной старшей сестры. А меня приняли в семью только потому, что бабушка очень любит своего сына.
А у меня сил — кот наплакал. Тётушка не упускает случая отпустить шпильку, что я и не ведьма вовсе. Так, на лесную знахарку сгожусь.
— Идём, я не желаю опаздывать на столь важное для меня мероприятие, — Мария-Фелисса поправила кружевной воротничок строгого академического платья.
Я заглянула в свои несчастные голубые глаза в глади зеркала и вставила последнюю шпильку в причёску. Как бы там ни было, что бы обо мне ни думали родственники, посрамить честь семьи небрежным видом я не могу.
— Я готова, — сообщила кузине, и мы отправились.
Она бы уже давно убежала к своим новым подружкам, с которыми познакомилась вчера, когда мы заселялись в комнату. Но на распределение мы должны прийти вместе, как ведьмы клана Фардеклёр, вне зависимости от наших статусов и отношений. Ведьмы как никто другой умеют чтить традиции, выбитые веками в камне.
Мари шла далеко впереди меня, величественная и прекрасная наследница нашей семьи, а я уныло плелась за ней, стараясь не отставать. Для меня это чёртово распределение — пережиток прошлого, унизительный для всех, кроме родовых ведьм. Они по праву рождения звёзды этого мероприятия и академии, а всем остальным просто показывают их место в строгой ведьмовской иерархии.
И мне вовсе не хочется радостно улыбаться и поздравлять надменную кузину, когда ей сообщат то, что все и так знают. А потом под насмешливые взгляды остальных получить своё распределение к ведьмам-советчицам. То есть ведьмам-неудачницам, как верно подметила Мария-Фелисса.
К ведьмам, у которых совсем мало силы или нет её вовсе. То есть ведьмам, кто в будущем станет преподавательницей, травницей или ведьмой-консультантом. Короче, ведьмой-теоретиком. Так себе перспектива, ещё и все смотрят с жалостью или презрением, как на инвалида или уродца.
Я поёжилась и начала теребить юбку серо-зелёного форменного платья Академии Роз. Двери в главный зал неумолимо приближались, я уже слышала сотни голосов, я видела, как рядом с нами появляются всё новые ведьмы и ведьмаки, стремящиеся на своё распределение.
Я смотрю на них, чтобы хоть немного расслабиться, но мне становится только хуже. По лицам девушек и немногочисленных парней я уже знаю, что им уготовано. Это распределение — фарс, просто представление, чтобы сразу показать всем, где их место. Ладони вспотели от напряжения и бессильной злости, мне хотелось сбежать, но я как глупая кукла продолжала идти вперёд.
