И пошла вперед ко входу в музей.
"Что я делаю тут, в этой жаркой и чужой стране, безденег, без документов и без дальнейших перспектив? — уныло думал Старыгин,едва поспевая за Машей.
Они очень удачно смешались с большой группой немецкихтуристов. Почти все мужчины были в таких же «арафатках», что и Старыгин. Немцышумели, громко переговаривались и долго искали отстающих, Маша взяла Старыгиназа руку, чтобы не потеряться в толпе. Они двигались не спеша в общем потоке.
Поток туристов просочился через ворота, в которых усатыйвоенный, очень похожий на знаменитого певца Фредди Меркьюри, проверил каждоговходящего металлоискателем.
Спутники преодолели широкий музейный двор, украшенныйдревними обелисками, и, пройдя между еще двумя стражами — статуями,символизирующими Север и Юг древнего Египта, — вошли под своды музея.
— И где нам искать этого Шейха Эль Балада?
Спросить ведь нельзя…
— Этот музей конечно большой, около ста залов. Но мимоне пройдем, не волнуйтесь, статуя Шейха — одна из достопримечательностей музея.
У Маши вскоре зарябило в глазах от ярких саркофагов.Немецкие туристы целеустремленно свернули в сторону золотого саркофагаТутанхамона, Старыгин же потянул Машу дальше. Они проходили мимо бесчисленныхстатуй — больших и маленьких, одиночных и парных, из черного гранита и израскрашенного известняка. Древние краски превосходно сохранились, каменные людисидели и стояли в самых свободных позах, среди них были принцы и простые писцы,семейные группы и одиночки. Видимо, древние египтяне заказывали себе статуи,как наш современник семейную фотографию на память.
— Кажется, пришли, — тихонько сказал Старыгин икивком указал вперед.
Деревянный человек куда-то шел, держа в руке жезл. Ваятельзапечатлел великого жреца в тот момент, когда он остановился на мгновенье, какбы раздумывая, куда направить свои шаги. Жрец строго смотрел перед собойудивительно живыми глазами.
— Глаза из кварца, — шепнул Старыгин, — авеки из меди, оттого получается такой эффект.
Служитель, немолодой араб, весь в белом, встал и куда-товышел. Маша напряглась.
— Мы здесь слишком заметны, — прошептала она,потянув Старыгина за собой, — Вот отсюда можно наблюдать за шейхом…
Они укрылись за огромной прозрачной витриной, в которой быливыставлены сокровища одного из бесчисленных правителей древнего Египта. Кольцаи золотые браслеты с изображениями жуков-скарабеев и диких зверей, алебастровыесосуды невиданной красоты, драгоценное оружие, золотые змеи с глазами из драгоценныхкамней, массивный золотой трон с искусно изображенной на его спинке сценой изжизни фараона…
Маша разглядывала все эти сокровища, краем глаза следя завходом в зал и за статуей Шейх Эль Балада.
Время уже перевалило за половину третьего.
В зал ввалилась шумная толпа туристов все те же немцы,громко выяснявшие, куда подевался герр Шульц. Экскурсовод, безуспешно пытаясьперекричать их, принялся рассказывать о похоронных обрядах древних египтян.
И тут Маша заметила, как от группы туристов отделилась стройнаяженщина в длинном платье из светлого льна.
Если бы не светлые волосы, она была бы очень похожа на тубрюнетку, которой накануне в кафе передали дневник профессора Магницкого.
Парик, сообразила Маша.
Она легонько толкнула Старыгина:
— Это наш объект!
— Вижу, — вполголоса отозвался реставратор.
— А вы уже научились выражаться, как героиня шпионскогобоевика!
— Не отвлекайтесь… А что это она делает?
Женщина в светлом парике подошла к урне, стоявшей в углузала, огляделась по сторонам и, убедившись, что за ней никто не наблюдает,бросила в урну пластиковый пакет.
Через секунду ее уже не было в зале.
Маша, мгновенно забыв о хороших манерах и правилахконспирации, выскочила из-за витрины и устремилась к урне. По дороге она едване сбила с ног экскурсовода, который громким, хорошо поставленным голосомвещал:
— Эта статуя устанавливалась на носу погребальной ладьифараона, чтобы освещать ему путь в подземное царство мертвых…
Маша подлетела к урне и выхватила из нее пакет подизумленным взглядом экскурсовода.
Это был обыкновенный пакет из итальянского супермаркета.Разглядывать его содержимое было некогда, и Маша устремилась в соседний зал, поуглам которого возвышались статуи из черного полированного гранита.
Только спрятавшись в нише за одной из этих статуй, Машазаглянула в пакет. Там, как она и надеялась, находилась потрепанная тетрадь —дневник ее деда профессора Магницкого.
Маша спрятала ценную находку обратно в пакет и выглянула изсвоего убежища. Из соседнего зала к ней быстрой походкой приближался ДмитрийАлексеевич.
* * *
Старыгин спустился по ступенькам и открыл дверь кофейни.Маша опасливо последовала за ним.
Внутри было полутемно, накурено и шумно. В воздухе стоялгустой запах табака, крепкого кофе, пряностей и еще чего-то сладковатого,смутно знакомого. Из динамиков, закрепленных над стойкой бара, сладкий голосвосточного певца тянул бесконечную надрывную мелодию, в которой то и делозвучало все то же неизбежное слово «хабиби». За стойкой полусонный толстый арабтерпеливо выслушивал исповедь подвыпившего завсегдатая. Судя по виду этогопоследнего, он не слишком строго соблюдал заповедь пророка, запретившего своимпоследователям употреблять спиртное. В дальнем углу маленький смуглый старичокс огромными усами курил кальян, мечтательно полузакрыв глаза, за соседнимстоликом трое мужчин в белых рубашках с закатанными рукавами играли в кости.
При виде новых посетителей бармен оживился, призывно замахалруками:
— Заходите, заходите, господа! У нас самый лучший кофев Каире, самая вкусная пахлава!
Старыгин солидно кивнул и устроился за угловым столиком.Маша села напротив него, неуверенно оглядываясь по сторонам. Она была здесьединственной женщиной.
— Дмитрий, — проговорила она вполголоса, —мне кажется, что в Египте живут одни мужчины, если не принимать во вниманиеместа скопления туристов. Мы не видели ни одной египтянки ни в магазинах, ни вкофейнях…
— Традиция! — Старыгин пожал плечами. Арабскиеженщины не работают и вообще почти не выходят на улицу, они сидят дома и занимаютсяхозяйством и воспитанием детей.
Работать считается неприличным для местной женщины,независимо от обеспеченности.
Мужчины выполняют здесь даже ту работу, которая традиционносчитается женской.
Они работают официантами в кафе и даже «горничными» вотелях…
