его доклады не пошли чрез руки главнокомандующего, чем ему давалась косвенно независимость от графа Буксгевдена. Из других желаний Спренгтпортена было исполнено назначение к нему адъютантом Крамина; что же касается до секретаря, то в момент отъезда к армии, последовавшего в день подписания рескрипта, 5-го февраля, Спренгтпортен для службы при нем по особым поручениям рекомендовал графу Румянцеву отставного шведской службы военного советника Кнорринга, и просил прислать его как можно скорее[8].
Но посылкою Кнорринга Спренгтпортен не удовлетворился и вскоре напомнил графу Румянцеву о секретаре для его «дипломатических» дел. Внимательный министр не замедлил исполнить и эту просьбу. В распоряжение Спренгтпортена для ведения переписки назначен лично известный Государю статский советник Мальте. Румянцев его особенно рекомендовал[9]. При откомандировке к барону Спренгтпортену Мальте назначено добавочное жалованье по 1.000 р. в год, и таковое выдано за год вперед; кроме того 1.000 р. на подъем и проезд. Таким образом, сформировался штат миссии генерала Спренгтпортена.
В числе первых мер воздействия Спренгтпортен признавал прокламации, которые должны были предупредить вступление войск.
Действительно, одновременно с первыми приготовлениями к движению в шведскую Финляндию, в Петербурге озаботились составлением воззвания к её жителям. Оно признавалось тем более необходимым, что шведское правительство, вручив русскому двору ноту; в коей Густав отказывал в исполнении договоров 1780 и 1800 гг., одновременно почти издало от имени главнокомандующего войсками воззвание к населению Финляндии. Обращаясь ко всегдашней, неизменной верности жителей этого края, служившей примером для всех прочих, воззвание признавало, что земля действительно очень пострадала от неурожаев в течение многих лет, но выражало уверенность что никто не беден доброю волею и обетом в случае нужды жертвовать даже и самым последним для защиты себя и семьи. Прокламация созывала земское войско в определенный срок под опасением законного взыскания. Непослушных повелевалось отсылать в полки под караулом.
Первоначально русская прокламация составлена была в министерстве иностранных дел по-русски и затем переведена на французский язык, очевидно для Спренгтпортена, русского языка не знавшего. Им сделаны лишь незначительные поправки. Но не подлежит сомнению, что первая редакция составлена по его непосредственным указаниям: мысль о созыве в Або сейма, упоминаемом в прокламации, принадлежит ему и им энергически отстаивалась потом, вопреки противоположным мнениям и его бывших единомышленников, как напр. Клика, и даже самого Государя.
Утром 24-го января Спренгтпортен доставил графу Румянцеву шведский текст прокламации, а вечером и финский. Переводилась она на этот последний язык и переписывалась упомянутым шведским выходцем Ладо, который хорошо знал по-фински.
По-русски прокламация напечатана не была; оттиснуто же сперва по 1.000, а потом и еще по 500 экземпляров шведского и финского текста; последний сперва предполагалось напечатать в Выборге, для чего и послан он к тамошнему военному губернатору Обрескову 25-го января. Присмотр за печатанием был возложен на Ладо. Граф Румянцев поручал Обрескову приложить попечение «о напечатании в непроницаемой ото всех тайне, и если нужно, то у дома, в котором типография, приставить даже часовых». Однако оказалось, что в Выборге более нет типографии и что владелец её Иверсен давно уже переехал в Петербург. Печатание поэтому несколько замедлилось, и граф Буксгевден, выехавший к армии и готовившийся к переходу границы, не один раз просил графа Румянцева об ускорении присылки экземпляров, находя распространение их необходимым заблаговременно. От 1-го февраля из Фридрихсгама он писал о намерении рассеять прокламации даже до Ботнического залива, для чего «согласил за немалую сумму вознаграждения нескольких людей, взявших на себя распространить оныя». 2.000 экземпляров отосланы ему с Ладо не ранее 4-го февраля. Приводим здесь современный перевод этого документа, сделанный со шведского экземпляра.
«Его Величество Император Всероссийский, всемилостивейший Государь мой,[10] с крайним прискорбием видит Себя в необходимости повелеть вверенным предводительству моему войскам Его вступить в пределы ваши, добрые соседи, жители шведской Финляндии (по-шведски: посетить область вашу). Его Величеству тем более неприятно было решиться на сие обстоятельствами Швеции вызванное предприятие, что сохраняет Он еще в памяти своей те достохвальные чувствования соседственного дружелюбия и ту искреннюю и справедливую доверенность к покровительству России, которые столь неустрашимо оказала нация ваша при начале прошедшей войны, когда без причины, нечаянно и вопреки установлениям вашим, учинено было со стороны короля шведского нападение на пределы наши.
Но его шведское величество не оказывает никакого с Его Императорским Величеством согласия по употребляемому сим государем миролюбивому старанию восстановить тишину, которой Европа столь давно лишается, и ожидать может единственно от столь счастливо восстановленной дружбы между двумя сильнейшими державами, не только от того непрестанно более удаляется, но и входит еще в теснейшую связь с общим повсеместного покоя неприятелем, на коего угнетательную систему и неслыханный поступок с союзником Его Императорского Величества и ближайшим самого его шведского величества свойственником Государь Император взирать не может равнодушно.
Его Императорское Величество, по уважению сих обстоятельств, и того чем должен Он безопасности собственных областей своих, находит себя вынужденным взять землю вашу во владение под свое покровительство, дабы через то доставить себе надлежащее удовлетворение, в случае если бы его королевское величество остался непреклонен в намерении своем не принимать справедливых условий, предложенных ему под посредничеством Его Императорского Величества от его величества императора французов для восстановления вожделенного мира, который всегда был, и пребудет главною целью всемилостивейшего моего Государя.
Будьте спокойны, мирны и без всякой боязни в жилищах ваших, добрые соседи, мы идем к вам не яко неприятели, но как друзья и защитники, для соделания участи вашей счастливейшею, доставляя себе тем случай отвратить от вашей земли бедствия, коим в случае войны могли бы вы неизбежно подвержены быть.
Не предавайтесь обольщениям тех людей, кои похотят побудить вас принять оружие или иным каким образом вредить и причинять оскорбление войскам Его Императорского Величества. Виновные в сих преступлениях подвержены будут личному за то ответу, а те кои отличатся доброхотством в поспешествовании отеческому Его Императорского Величества попечению о благоденствии земли вашей, удостоятся покровительства и благоволения Его Величества.
Государь Император, желая чтобы все в земле вашей происходящее шло обыкновенным порядком, согласно с законами, нравами и обычаями вашими, которые сохранены будут ненарушимо во все то время доколе войска Его Императорского Величества землю сию занимать будут (по-шведски: доколе в земле сей пребудут) утверждает всех служащих людей военных и гражданских при их местах и законных званиях, исключая однакож тех природных шведов, кои против чаяния пользуясь случаем, могли бы ввести простой народ в обман и заблуждение, ко вреду вашей области.
За все, для продовольствия войск Его Императорского Величества потребное, будет тотчас наличными деньгами заплочено,
