Войдя в холл, она тут же рухнула в кресло. Я записал ее исебя в книгу гостей под именем миссис и мистер Доувер Фултон и указал адрес:6285, Ориндж-авеню, Сан-Роублз, номер машины 45 С 531.
Женщина проводила нас к домику номер 11 и отдала ключ.Кислым голосом пожелала спокойной ночи и ушла. Я помог Люсиль войти. Она сразуже ушла в ванную, и оттуда стали доноситься звуки, имитирующие рвоту. Потом онавышла и легла на кровать. Я присел на краешек кровати и посмотрел на нее.
— Выключи свет. Глаза режет, — сказала она.
Я выключил свет.
Она закурила сигарету и сказала:
— Воздуха не хватает.
— Я открою дверь.
— Нет, не надо. Я хочу выйти на воздух.
— Я пойду с тобой.
— Нет, оставайся здесь. Я так ужасно выгляжу, не хочу, чтобыты меня видел такой. Скажи, Дональд, как мы записаны?
— А как ты думаешь?
— Я хочу знать.
— Как муж и жена. Неужели ты думаешь, что нас бы пустилисюда, запиши я иначе?
— Нет, я так не думаю. Я думаю, что ты очень славный.Подожди здесь, Дональд. Мне нужно взять салфетки из машины. Где ключ?
Я дал ей ключ.
— Дверцы машины заперты, детка.
— Хорошо, что меня вырвало, — сказала она, — завтра будетполегче. А ты как себя чувствуешь?
— Прекрасно.
— Нам не следовало этого делать.
— Чего?
— Останавливаться здесь.
— Но мы же здесь не остановились, — сказал я. — Разве тызабыла, что мы отгоняем машину к твоей сестре? А твой зять отвезет меняобратно. Ты-то вошла сюда только потому, что тебе нужна была ванная.
— А! — воскликнула она, и в глазах ее появился насмешливыйогонек.
Она вышла.
Я подошел к окну, поднял штору и сел так, чтобы можно былонаблюдать за машиной. Ничего не произошло. Она не подошла к машине. Наверное,прогуливалась неподалеку и дышала свежим воздухом.
Через двадцать минут я пошел ее искать. Мотель находился наокраине города, и вокруг было много пустующей земли. Подъездная дорога,посыпанная гравием, казалась красной от неоновых огней. Чуть выше, по шоссе, набольшой скорости проносились машины.
Под моими ногами скрипел гравий, щедро рассыпанный по всейтерритории мотеля. Почти во всех домиках было темно и тихо. В одном из домиковшумно веселилась компания из нескольких человек. Оттуда время от временираздавались взрывы хохота.
В другом домике ссорилась супружеская пара из Айовы — яузнал это по номерному знаку их машины.
Я не все слова разобрал. Что-то насчет дурного обращения спадчерицей. Женщина говорила на одной высокой ноте, очень быстро, очевидноопасаясь, что не успеет выговориться. За те несколько секунд, что мнепонадобились, чтобы пройти мимо домика, я услышал достаточно, чтобы понять, чтомуж никогда не любил Роуз, что он был жесток с ней с самого начала и всегдадавал ей почувствовать, что она лишняя в доме; что Роуз чувствительная изастенчивая; что любая девушка на ее месте обиделась бы на подобное обращение;что он должен извиниться перед Роуз; что он немногого стоит; что он заняттолько собой и очень придирчив и, вообще, совсем не похож на ее первого мужа;Роуз потому любила и уважала своего отца, что он был настоящим джентльменом,всегда учтивым и внимательным; тогда как при нынешних обстоятельствах нельзяобвинять ее в том, что она разочарована и… Я вышел за предел слышимости. Нигдене было никаких следов Люсиль Харт. В одном из домиков очень громко говорилорадио.
Я подошел к машине и попробовал открыть дверцу, но она былазаперта.
Я еще раз обошел все домики, но уже с другой стороны, иопять понапрасну.
Возможно, Люсиль разыгрывала еще одну сцену опьянения, лежагде-нибудь на земле, в укромном уголке. Но я этого не видел.
Я еще раз обошел вокруг мотеля, заглянул на все пустыри. Еене было нигде.
Когда я возвращался, то услышал звук, напоминающий выхлопавтомобиля. Я остановился и прислушался.
Послышались еще два выхлопа. Такие выхлопы обычно производятгрузовики, но никаких грузовиков вокруг не было.
Я вернулся в коттедж и осмотрел его. Люсиль оставила пачкусигарет и коробок спичек. На коробке была изображена реклама ночного клуба«Кабанята». Затем я начал рассматривать пачку сигарет. Она была на одну третьпуста. Целлофановая обертка была надорвана.
Свернутый клочок белой плотной бумаги был засунут междуцеллофаном и пачкой. Я развернул его. Это был клочок, оторванный от меню. Наобратной стороне карандашом было написано: «Коузи Дэлл», бульвар Вэлли». И большеничего.
Я сунул сигареты, клочок бумаги и спички в карман.
Еще раз огляделся, но больше ничего не увидел.
Чтобы не оставлять отпечатков пальцев, я очень тщательнообтер носовым платком все дверные ручки и вообще все, чего касался. В ваннуюкомнату я не заходил, там были отпечатки пальцев Люсиль. Я не стал их стирать,они мне еще могли понадобиться.
Уходя, я накрыл дверную ручку носовым платком, потом ужевставил ключ в замочную скважину и запер дверь. Ключ я тоже тщательно обтер.Единственное, чего я не мог сделать, — это стереть свои отпечатки с рулямашины, так как она была заперта.
Радио в соседнем домике орало во всю мочь.
Я обошел офис и направился к шоссе. Я не собиралсяголосовать и старался держаться подальше от проезжей части, чтобы проносящиесяавтомобили не освещали меня. Наконец я подошел к маленькому придорожномуресторанчику, который все еще был открыт. Там был телефон-автомат. Я бросилмонету и набрал домашний номер Берты Кул. Прошла пара минут, прежде чем Бертаответила.
— Ну, в чем дело? — зарычала она.
— Это Дональд говорит, Берта. Я хочу, чтоб ты за мнойприехала.
— Какая наглость! — вскричала она. — За кого ты меняпринимаешь?! Он хочет, чтобы за ним приехали. Да ты…
Я прервал ее:
— Пойми, это очень важно. Я далеко, за городом, на бульвареВэлли, в маленьком придорожном ресторанчике. Я не хочу, чтоб меня здесь видели,поэтому выхожу и жду тебя у входа.
— Черт бы тебя побрал! Я не желаю слушать этот бред! —кричала Берта. — Возьми такси!
— Если я возьму такси, таксист меня обязательно запомнит,потому что здесь такое место… и завтра ты увидишь мое имя в газетах.
— А мне наплевать! — визжала Берта.
