Эврард покраснел, но не смотрел в глаза Виддершинс.
— Зачем ты здесь? — прорычал он.
— Мне нужна твоя помощь.
Эврард расхохотался, согнувшись — удача спасла его от собственной рапиры во лбу — и даже Виддершинс не смогла прогнать улыбку с лица.
— Да, — сказала она, когда он притих. — Знаю.
— Хорошо, — сказал он, вытирая ладонью слезы истерики. — Я слушаю.
Он слушал, и Виддершинс говорила. Она утаила только детали об Ольгуне и их отношениях, и от ее рассказа веселье пропало с его лица.
— Некоторые, — осторожно сказал он, — назвали бы меня безумцем за допущение, что ты говоришь правду.
— Так и есть, — согласилась Виддершинс. — Некоторые назвали бы меня безумной за то, что я пришла к тебе с такой историей.
— Да, но…
— И если ты доверишься мне и пойдешь со мной, Его высокопреосвященство, епископ, подтвердит это. Если ты не думаешь, что он у меня под каблуком.
— Полагаю, — медленно сказал он, — я еще не готов так доверять тебе.
Виддершинс громко вздохнула.
— Думаешь, я хочу быть здесь, Эврард? Думаешь, я хочу говорить с тобой, а не сбросить на тебя что-то тяжелое с большой высоты? Ты нужен нам!
— Зачем мне тебе помогать? — честно спросил он без вызова в голосе.
— Ты помогаешь всему Давиллону. Ты поможешь людям, которые погибнут, если это существо не остановить.
— Почему ты думаешь, что для меня это важно?
— Потому что ты заботишься о чести семьи. И хотел отпустить Робин.
— Черт… — она знала, что он колеблется, она видела нерешительность на его лице. — Виддершинс, я не знаю… я…
— Когда все кончится, — сказала она, — если мы выживем, я вызову тебя на твою глупую дуэль.
— Да?
— Клянусь. Время и место выберешь сам.
— А моя рапира? — спросил он на всякий случай.
— Это не твоя рапира. Но если я умру, можешь забрать.
— Хорошо… хорошо, — он как-то кивал всем телом, приняв решение. — Дай только одеться.
Виддершинс просияла.
— Не забудь развязать пажа по пути.
Глава семнадцатая
— Не знаю, — Виддершинс провела пальцами по пыльному отрезку старого потрескавшегося мрамора. — Это уже как-то неуважительно.
Сикар медленно отвернулся от болезненных приготовлений, его спина хрустнула, как и колени, и он вздохнул. Будто повторяя все в сотый раз, он сказал:
— Существу плохо на священной земле, нам нужно это использовать. Тесное место, где есть куда залезть, дает ему преимущество, так что церковь не подойдет, а еще там можно навредить невинным. Это — лучший вариант, Виддершинс. Думаю, семьи поймут, и боги поймут.
Виддершинс нахмурилась, кивая, и огляделась, во все стороны тянулись надгробия. Они устроились на перекрестке дорог между рядами отдыхающих мертвых, и Джулиен расставил стражу у входа, чтобы не вошли гости, но она все еще не ощущала, что они одни.
Она знала, что должна расстроиться — хоть он все объяснил — что Сикар выбрал кладбище холмов Вердан, где хоронили рабочих, мастеров и других скромных граждан, а не богатых, чьи могилы должны быть ему знакомы. (Он говорил, что так Ируок не сможет залезть на мавзолеи, но Виддершинс не видела логики), Она должна была расстроиться, а была благодарна, хоть и стыдилась за это. Могилы Женевьевы и Александра не пострадают.
Его Высокопреосвященство понял, что вопросов и возражений уже не будет, вернулся к своим стараниям, разложил широкий круг разных трав и благовоний, серебряной цепи и маленьких двухсторонних зеркал, прочих вещей для магии. Виддершинс оторвала взгляд от травы и цветов, аккуратно вырезанных камней и приподнятых участков земли и разглядывала союзников.
Робин не было. Виддершинс кричала, приказывала, грозилась связать девушку, пока она не поклялась, что останется. Воровка понимала желание подруги помочь, но Робин мало помогла бы, только добавила бы им опасности. Потому не было и констебля Паскаля. Джулиен оставил его с другими солдатами у ворот, чтобы невинные не забрели в опасное место, но раненая рука мужчины делала его помехой в грядущем бою. Он знал это, потому подавил гордость и принял такое задание.
Оставались, кроме Виддершинс (и Ольгуна), епископ, который будет удерживать чары, Игрейн, которая сможет навредить Ируоку, но будет помогать Сикару, брат Ферранд, который разделит (насколько позволят чары) силу Ольгуна, Эврард Даррас, который стоял в стороне с напряженными плечами и вскинутой головой, несмотря на недоверчивые взгляды в его сторону, Ренард Ламберт, как всегда нарядный, выигравший монетой соединение с Эврардом, чтобы разделить его навыки дуэлянта. А еще — Джулиен Бониард, бросок монеты сделал его относительно бесполезным в грядущем бою, и он недовольно дулся, хоть пытался скрыть это.
Они должны были не только выступить против Ируока, существа из мифов и сказок, уже лишившее Виддершинс всего, что можно в него бросить, но и уничтожить его. Это звучало бы смешно, если бы не было так страшно. Несмотря на ее попытки быть бодрой, Виддершинс снова и снова озиралась на могилы вокруг и думала, будет ли ее последнее место отдыха таким аккуратным и чистым.
Она так отвлеклась на мрачные мысли, что чуть не упустила, когда Ренард вдруг оттолкнулся от надгробия, к которому прислонялся, и прошел решительно к Эврарду. Ольгун образно похлопал ее по плечу и указал, и это привлекло ее внимание. Она сжала кулаки от тревоги и придвинулась, чтобы слышать.
— …запланированные угрозы, — говорил Эврард, даже не повернувшись к парню ниже, чем он. — Не переживай. Виддершинс позвала меня. Наши личные проблемы подождут.
— Твои — возможно, — ответил Ренард. — Может, и ее. Но я не соглашался.
Эврард не поворачивался, но Виддершинс не могла упустить, как рука Ренарда медленно потянулась к рукояти рапиры. Она затаила дыхание.
— Что вам от меня нужно, месье Ламберт? — спросил аристократ.
— Всего вещицу. Знак, что вам, пока наши интересы совпадают, можно доверять.
— И что за вещица?
— Всего-то, месье Даррас, имя того, кто сказал, что Виддершинс обокрала вашу башню.
Оханье вырвалось из горла Виддершинс. Во всем хаосе она забыла об этом вопросе!
— Вы не могли просто услышать такое, — не унимался Ренард. — Это не секрет в гильдии, но о таком мы не говорим на публике.
Виддершинс уже не выдержала.
— И завещание Женевьевы! Ты знал достаточно, чтобы усомниться в его подлинности! Только тот, у кого контакты среди искателей, знал бы столько! — она поздно поняла, что почти подтвердила Эврарду, что документ был подделкой.
— А если, — спросил Эврард, — я выберу не раскрывать свои источники?
