всю жизнь не пропустила выступление. Вышла на сцену, даже когда всю ночь перед этим промучилась изжогой. Даже когда Ричи во время антракта прислал сообщение, что бросает ее.
Встреча со своим страхом лицом к лицу – это ключевой момент психологического развития. Когда вы боитесь чего-то, ваша амигдала убеждает вас, что это ядерный гриб от бомбы, способной уничтожить мир. Но если присмотреться, это оказывается всего лишь туча. Собирается дождь – вот и все. Эверет уже встретилась со своими страхами. Я смотрю на вывеску гриль-бара. Пришло время мне встретиться с моими.
Хаджин и Карл стоят под навесом возле витрины. Карл показывает нам телефон – на экране высвечивается фотография молодого корейца с острыми скулами и глянцевой ухмылкой.
– Что думаете? – спрашивает Карл. – Симпатичный или не очень?
Хаджин тыкает носом в экран.
– Симпатичный. Даже слишком. Настораживающе симпатичный.
Карл разворачивает экран ко мне.
– Ариэль?
Я пристально изучаю фото.
– Кто это?
Приятели Беа липнут друг к дружке, как сиамские близнецы.
– Чел, который нравится Карлу, – объясняет Хаджин. – Они в одном модельном агентстве числятся.
– Роскошно. Он живет в Пусане?
– В Сеуле, – сообщает Карл, – но это всего… Сколько там, три часа на экспрессе? – Он хлопает ресницами. – Буквально в соседнем доме.
Карл целует глянцевое фото незнакомца, Хаджин закатывает глаза.
– Ох, любовь моя, – вздыхает она, – такой ты безнадежный романтик.
Ее лучший друг воздевает руки к небу, случайно задевая чью-то макушку.
– Все, что вам нужно, это любовь! – заявляет он, и девушки с модными сумочками оборачиваются на него, а мы с Хаджин хихикаем.
Будь здесь Беа, она бы организовала для Карла и скуластого парня свидание: идиллический парк, плед для пикника, вино и сыр. Беа обожала удачные «совпадения» и счастливые концы. Она любила все на свете романтические комедии, от «Когда Гарри встретил Салли» до «Безумно богатых азиатов», и игнорировала мои замечания, что предсказуемые повороты сюжета – это скучно и шаблонно. Когда ей было пятнадцать, она решила, что в девятом классе судьба сведет ее с красивым парнем. Согласно плану, они с этим вымышленным парнем должны были повстречаться четыре года, а потом пожениться. Предполагалось, что свадьбу они отметят на вилле на юге Франции. Мне была уготована роль подружки невесты в пудрово-розовом платье – возражения не принимались. Позже Беа осознала, что ни один из парней в Квинс даже близко не подходит под определение «красивый». Ей пришлось довольствоваться Джастином, с которым у нее совпадали занятия по физре, – тот изменял всем своим девушкам и далеко не раз получал положительные результаты анализов на ЗППП.
Океан бьется в берег. Каждая волна воскрешает воспоминания. Аппа, утешающий в столовой маму, которая отгородилась от меня резкими словами, что ранят, как колючая проволока. Эверет и Джиа, которые волнуются и гадают, когда же я вернусь домой. Сестра, которая тщетно борется в воде со стремительно утекающим временем. Найди меня.
Я втягиваю соленый воздух и аромат туалетной воды Карла.
– Почему вы не позвонили?
Оба вскидываются как марионетки. Карл переглядывается с Хаджин, затем переводит взгляд на меня.
– Когда не позвонили? – уточняет он.
– Вы знаете когда. – Мой голос звучит тверже, чем я ожидала. – Когда Беа погибла. Когда наши родители вернулись в Квинс. Вы ни разу не позвонили. Почему?
Хаджин выгибает брови, словно понятия не имеет, о чем я говорю. Но я не позволю ей изображать замешательство. Особенно после того, как мы столько времени провели вместе, притворяясь, что мы друзья.
– Ариэль, – говорит она, теребя отворот своих шорт, – пойдем присядем.
– Нет. Я хочу поговорить об этом сейчас. Здесь.
– Мы поговорим, обещаю, – отвечает Хаджин, – но, прошу тебя, давай сначала сядем.
Карл уже сорвался с места, ему не терпится уйти от этого разговора. У меня нет выбора. Поэтому мы спускаемся по лестнице к отмели. Мои шлепки цепляются за стыки между досками. Мы садимся на песок – Хаджин с одной стороны, Карл с другой. Наконец Хаджин решается.
– Ариэль, – говорит она, – мы хотели позвонить.
– Хотеть – не то же самое, что сделать.
Меня удивляет горечь в собственном голосе. Я неделями держала ее внутри, но теперь она звучит по-детски. К счастью, уже темно, и Хаджин и Карл не увидят, что на глазах у меня слезы.
Хаджин качает головой.
– Нет, мы правда хотели позвонить. Но мы не могли. Нам не позволили. Я… Я полагаю, родители ничего тебе не рассказали.
– О чем?
«О чем» – это вопрос, который девушка задает бойфренду перед тем, как он сообщает ей, что уже пять лет тайно женат на другой. Вопрос, который детектив задает своему брату, готовому признаться в убийстве. Я не дышу.
– Твои родители запретили нам связываться с ними, – тихо говорит Карл, – и с тобой. В больнице они четко дали нам понять, что нам нельзя общаться с вашей семьей. Даже с твоей имо.
– Вот, э-э, почему я так удивилась, когда ты представилась мне в «Меокче», – объясняет Хаджин. – Я думала, ты знаешь о запрете на любые контакты. Но ты… Ты так хотела общаться. Поэтому я сказала Карлу, что родители, видимо, дали тебе на это разрешение.
– Да, но теперь, зная, что родители были против твоей поездки в Корею в принципе, мне очевидно, что они не давали тебе такого разрешения. Но мы так давно хотели с тобой познакомиться. И рассказать тебе про Беа, – говорит Карл.
– А еще нам очень нравится проводить с тобой время. – Хаджин робко улыбается. – Так что вот они мы. Снова огорчаем твоих родителей.
В голове гудит сразу несколько слов: родители, запрет, нельзя, разрешение, Беа. Я вскакиваю с места. Принимаюсь расхаживать взад и вперед.
– Я не понимаю, – говорю я. – Вообще не понимаю. Зачем умме и аппе так поступать? Что такого?..
Я застываю. Умма, склонившаяся над раковиной, в окружении чемоданов, только что с самолета из Кореи. Все мои вопросы: кто, где, как, Беа, хочу ее видеть. Как резко мотнулась мамина голова, когда она отрицательно ею качнула. Безответственно, сказала она мне, Беа повела себя безответственно. Аппа в кабинете, тычущий мне в лицо бланками заявлений на стипендию, его безмолвный приказ: Добейся того, чего не добилась твоя сестра. Как я не догадалась? Как я проглядела все эти кусочки мозаики?
Родители видели то, что хотели видеть. Я вижу то, что находится передо мной. Темные круги, набухшие под глазами Хаджин. У нее на запястье браслет дружбы, подаренный Беа. Лоб Карла прорезан глубокой морщиной, похожей на молнию.
Я снова сажусь. Друзья придвигаются ближе.
– Расскажите мне о том дне, когда она умерла, – прошу я. –
