думают: когда же мы увидим танец молодоженов? – промурлыкала Бесс. – Дорогие мои, вы слишком красивая пара, чтобы этим пренебрегать! Пусть другие завидуют, видя, как вы кружитесь, словно влюбленные лебеди!
Хоуп побелела как простыня. Она не могла сказать «нет». Отказаться танцевать с собственным мужем было бы неприлично. Однако, если бы она сейчас согласилась, внимание остальных, как никогда прежде, было бы приковано к ее хромоте.
Тишина, опустившаяся на группу, стала невыносимо тяжелой. Краем глаза Хоуп заметила, что Алиса собирается ответить за нее.
Однако кое-кто ее опередил:
– Тетя Бесс, я думаю, что моя жена согласится со мной, если я скажу, что мы оба устали, – взял слово Кайден. – Я надеялся, что, быть может, вы с дядей откроете бал первым танцем.
– Мы?
– Отличная идея, племянник. – Доминик улыбнулся. – Что скажешь, моя дорогая? Покажем этим англичанам превосходство французского вальса?
Бесс, с красными как помидор щеками, рассмеялась.
– Напомню тебе, дорогой, что я англичанка.
– Не напоминай. – Он протянул ей руку. – Ну?
Бесс громко поцеловала мужа в щеку, после чего они прошли в центр зала под недоуменным взглядом Алисы.
– Они всегда такие? – шепотом спросила она у Хоуп.
Та кивнула. Как же она завидовала уверенности этих двоих!
Хоуп осторожно взглянула на Кайдена, стоявшего рядом с ней, и узел в ее животе завязался еще туже.
«Спасибо».
Именно это она хотела бы сказать ему, если бы между ними существовала та же доверительная связь. Однако она все еще не могла признаться ему в своих чувствах. Она понятия не имела, какое мнение о ней сложил у себя в голове Кайден: желал ли он ее, питал ли к ней жалость или полное равнодушие. Она также не переставала думать и о том их поцелуе у ограды.
И прежде всего о том, что ждало ее после приема.
Она стыдилась того, как сильно по нему скучала, хотя он никогда и не был по-настоящему ее. Да, она увидела проблески более близкого, более человечного Даггера, но это были лишь проблески. С тех пор, как они в последний раз ехали в его экипаже, он общался с ней в своей обычной бесстрастной манере.
Но сейчас ей было достаточно уже того, что он стоит рядом. Их руки слегка касались друг друга. Она отчетливо ощущала эти точки соприкосновения, наблюдая за танцем самой счастливой пары на этой свадьбе.
«И что теперь? – вздрогнула она, когда музыка закончилась. – Что следует дальше?»
Глава 16
Хоуп вспомнила, как в последний раз путешествовала наедине с Кайденом; она пожалела, что сняла фату, когда залезала в карету и не смогла скрыть мимолетную улыбку.
Теперь она носила не только трость Брукса, но и фамилию Даггер.
Звучало неплохо. По словам ее матери, она не отличалась особой изысканностью, но на ее слух в ее новом имени была определенная музыкальность.
«Хоуп Даггер», без всяких титулов, которые могли бы ее запятнать. Просто она сама.
– Вы устали?
Он не шелохнулся и даже не взглянул на нее, задавая этот вопрос, поэтому Хоуп решила подражать ему, опустив глаза на юбку платья.
– Нет, я в порядке. – Она нежно погладила белый шелк. – А вы?
Кайден рассеянно кивнул; его внимание было приковано к маленькому боковому окну. Оно запотело из-за разницы температур между теплом внутри и морозом снаружи – типичная погода для лондонской ночи. Хоуп не понимала, что могло настолько привлечь его внимание, если ничего невозможно было разглядеть.
– Я видела, как вы разговаривали со многими людьми на банкете, – сказала она. – Вы довольны?
– Да, конечно. В кои-то веки они не могли просто придумать предлог и откланяться уже через несколько минут… – Он устало фыркнул. – Помолимся, чтобы это не было единичным случаем и чтобы их интерес сохранился и в будущем.
– Разумеется. – Хоуп набралась храбрости и добавила: – Не беспокойтесь об этом. Напоминаю вам, что поддерживать контакты среди знати – это моя работа, моя обязанность в нашей фирме.
Наконец Кайден посмотрел на нее. Он улыбался не губами, а глазами. Этот блеск в его глазах был настолько необычным, что Хоуп захотелось задержать его как можно дольше.
Она выдержала этот взгляд, ожидая, что через несколько секунд он отвернется, как делал это весь день, но, к ее большому удивлению, он этого не сделал. Карета мягко покачивалась на каждом повороте, но они оставались неподвижными. Почему-то ей показалось, что на этот раз он тоже почувствовал связь между ними, сильную и неожиданную, как вспышка молнии.
Прежде чем Хоуп решилась сделать следующий шаг, попытаться снова приблизиться к нему, чтобы снять это напряжение, дверь кареты открылась. Кучер осторожно, почти с опаской, заглянул внутрь.
– Вы не будете выходить, господа? Мы уже давно приехали к вашему дому.
С трудом, но Кайден все же прервал зрительный контакт между ними и повернулся к кучеру. Хоуп почувствовала облегчение и тяжело выдохнула.
– Извини, Джон. Мы уже выходим.
Он спустился первым, чтобы помочь Хоуп, которая двигалась неловко не только из-за ноги, но и из-за количества белой ткани, клубящейся вокруг нее. Как только она крепко встала на обе ноги, он отпустил ее руку. Он сжимал и разжимал пальцы, пока они шли по короткой дорожке к входной двери, как будто одно лишь прикосновение к ней обжигало его.
Дом Кайдена представлял собой современное двухэтажное здание на Белгрейв-сквер. Раньше Хоуп видела его только снаружи. Стоило ей войти внутрь, как стало ясно, что здесь жил одинокий мужчина, который довольствовался только самым необходимым. Комнаты были практически пусты, каждый предмет мебели имел четкое назначение и был очень удобен. Хоуп предстояло заняться украшением и обстановкой своего нового дома, если они собирались приглашать всевозможных представителей разных классов, чтобы убедить их сотрудничать с ее мужем. Молодой семье необходимо было демонстрировать аристократии хороший вкус, не впадая при этом в излишества. Функциональность была вторична.
Когда она упомянула об этом Кайдену на банкете, тот согласился.
«Отныне это и ваш дом тоже, – ответил он без лишних эмоций. – Делайте то, что посчитаете нужным».
В фойе жилистый мужчина с густыми аккуратными усами, такими же белыми, как и его ливрея, подхватил шляпу хозяина и их верхнюю одежду. Это был мажордом Делабост – так его называла Эвелин.
«Он ужасно невыносим, – рассказывала ей подруга. – Он ненавидит всех, кроме Кая, что свидетельствует об отсутствии у него хорошего вкуса».
Хоуп подумала, не означает ли это замечание, что, по мнению ее подруги, ее вкус тоже оставляет желать лучшего. Впрочем, Ив ничего не знала о том, что Хоуп чувствует к ее кузену.
«По правде говоря, об этом не знает никто, даже я сама».
– Ваша спальня готова, сэр, – объявил лакей после легкого поклона. – Брукс приезжал сегодня утром перед вашей свадьбой. Как вы и приказывали, трубы для нового душа починены и все прекрасно работает.
– Благодарю вас, Делабост. Больше ничего не нужно, вы можете быть свободны. – Кайден обернулся через
