плечо в сторону Хоуп. – Поднимемся наверх?
В ответ девушка просто взяла его за руку. Пока они поднимались по лестнице на верхний этаж, у нее в ушах звучали советы Алисы.
«Не забывай озвучивать, что чувствуешь и что тебе нравится. Никто не умеет читать мысли, а уж мужчины тем более… В любом случае твой мистер Даггер не производит впечатление нетерпеливого человека. Будем надеяться, что и в постели он будет таким же».
Однако Хоуп не слишком верила в то, что ее муж настолько уж спокойный человек, каким его все считают. Еще несколько минут назад огонь в его глазах намекал на обратное.
* * *
Едва переступив порог комнаты, Хоуп захотелось одним махом избавиться от тяжелого свадебного платья. Наверху было невыносимо жарко, особенно в главной спальне. Помимо зажженного камина, должна была быть какая-то другая причина, оправдывающая столь удушающий жар.
Однако Кайден, казалось, ничего не замечал. Он подошел к окну, возле которого стояли два кресла и небольшой столик, на котором красовалась стеклянная бутылка с золотистой жидкостью и пара пустых стаканов.
– Налить вам немного коньяку?
Хоуп, по-прежнему стоявшая в центре комнаты, смущенно кивнула.
– Да, спасибо.
Она никогда раньше не пробовала этот вид алкоголя. Ни этот, ни какой-либо другой, кроме разбавленного вина, которое подавали на светских банкетах, и того, что Эвелин привезла из Франции. Каждый раз, когда они оставались вдвоем без Алисы, ее подруга настаивала на очередном бокале своего вина. В последний раз они так напились, что не переставали хохотать, танцуя в карете как могли.
Вспомнив о подруге, Хоуп пожалела, что не обладает смелостью подруги. Если бы не тот случай с бандитами в четырнадцать лет, она была бы гораздо более похожа на эту веселую и беззаботную девушку. С другой стороны, она не была похожа и на Алису. Та тоже была по-своему храброй. Теперь, когда Хоуп узнала больше о прошлом аристократки, она понимала, как трудно было той оправиться от пережитого опыта. Несмотря на ужасное предательство, которое она пережила, Алиса лишь изредка показывала хрупкость своего разбитого сердца.
В это время, наполнив оба бокала, Кайден медленно подошел к ней и протянул один из них. Хоуп поднесла бокал к лицу и не смогла удержаться, чтобы не сморщить нос от ударившего в него запаха спирта. Краем глаза она отметила, как лукаво улыбнулся ее муж.
– Выпьем?
От громкого звона чокнувшихся бокалов у нее похолодела кровь. Хоуп только сейчас обратила внимание, какая тишина царила в этом доме. Она жадно сделала первый глоток. Уже этого оказалось достаточно, чтобы вызвать легкий кашель.
– Так странно, здесь ничего не слышно, – поспешила она взять слово, пока Кайден не успел рассмеяться над ее хлипкой выдержкой. – В моем доме звуки повсюду. Часы в коридоре, скрип дерева, ветер, бьющий в ставни…
– Не сомневаюсь в великолепии поместья Лоури, но оно остается весьма старым зданием с присущими ему неудобствами. Когда я смог переехать, я приказал переделать этот дом. – Кайден обвел бокалом вокруг себя. – Мы с Бруксом создали новую облицовку, которая изолирует нас от уличного шума.
– И от холода тоже?
– Да, конечно. – Кайден удивленно поднял брови. – Вам жарко?
– Боже, еще как. – Хоуп нервно рассмеялась. – Я привыкла к…
Она замолчала. Лучше было ничего не рассказывать ему о своей жалкой жизни в доме, где не было ни еды, ни тепла от очага. Она не хотела, чтобы он жалел ее, – по крайней мере, еще больше, чем делал это уже сейчас. Ведь даже у последних бедняков изредка, но бывал огонь в доме, чтобы согреться.
В наступившей тишине она принялась медленно потягивать коньяк из бокала.
– К чему вы привыкли?
Она понимала, что муж не уступит, пока она не объяснится. Девушка сделала глубокий вдох.
– В моем доме было не принято растапливать камины в это время суток.
– Даже зимой? – Хоуп покачала головой. – Я не думал, что ваше положение было настолько печальным. – Девушка пожала плечами, будто не придавала тому значения. – Но вам больше не нужно называть тот дом «вашим». Это уже не так.
И это было правдой. От осознания того, что она больше туда не вернется, у нее закружилась голова. Это было приятное чувство, до этих пор совершенно ей незнакомое. Невозможно было предположить, что с ней произойдет завтра. Или в следующем месяце. Или как она будет жить через год.
Или какие у нее будут отношения с мужчиной, за которого она вышла замуж по расчету, чтобы сбежать из плена родительского дома.
«Но после побега… Что происходит после побега?»
Девушка залпом опустошила свой бокал, случайно звякнув по нему своим изумрудным кольцом, чем вызвала еще одну диссонансную ноту.
– Хотите еще?
Вместо ответа Хоуп молча протянула ему бокал. Когда Кайден вернулся с напитком, она почувствовала, как жар разливается уже не только по щекам, но и по всему ее телу.
– У вас сейчас такие же красные щеки, как бывают у Ив.
– О, да? – Она начала заикаться. – Н-наверное, это из-за коньяка…
– Если вам некомфортно, – пробормотал Кайден, – можете просто раздеться.
«Ну разумеется, это сильно поможет тому, чтобы мне стало комфортнее».
– Я бы сделала это, если бы могла, – ответила она, забавляясь. – Если вы считаете, что женщине так легко раздеться, то, очевидно, вы никогда не были в свадебном платье.
– Правда? Настолько очевидно?
Ей потребовалось время, чтобы понять, что он шутит; ей было тяжело воспринимать его слова в ироническом ключе, учитывая, насколько формально обычно вел себя Кайден.
– Я имела в виду, что мы, женщины, обычно не раздеваемся сами, – поспешно добавила Хоуп. – Для этого у нас есть служанки, которые нам помогают.
Не меняя выражения лица, он допил свой бокал и неторопливым движением забрал бокал и у Хоуп.
– За неимением служанки, – серьезно начал он, – сегодня я буду тем, кто протянет вам руку помощи.
Так же медленно, как и раньше, он вернулся к столику, чтобы поставить бокалы назад. Потом он расстегнул свой черный фрак, отчего мышцы у него на спине напряглись. Хоуп сглотнула.
Она затаила дыхание, когда он снял жилет и шелковый галстук, завязанный на шее. Его действия гипнотизировали. Он раздевался так, словно ее не было рядом, не обращая внимания на то, как она пожирает его глазами, стремясь разглядеть каждый кусочек кожи, который он обнажал. Он вытащил из брюк концы рубашки, закатал рукава до локтей и расстегнул несколько пуговиц на груди. К облегчению Хоуп, он не стал продолжать раздеваться. Однако это облегчение длилось недолго, так как в этот момент он вновь подошел к ней.
– Видите? – сказал он тихим полушепотом. – Не так уж это и сложно.
– Для вас.
– Давайте проверим.
«Отлично. Теперь мой черед».
С одной стороны спальни стоял комод с зеркалом. Хоуп сняла фату и венок из цветов апельсина, украшавший ее голову, и осторожно подошла к зеркалу, чтобы повесить украшения на деревянную поверхность. Подняв
