Я резко отвернулась, не желая видеть останки Гарэрла. Если тело только отбито, то от головы под лапой Рейсланда Вольсхого не осталось почти ничего. Не только от вони, но и от одного вида тошнило, хотя ни о каком плотном завтраке речи не шло. Идти на обед расхотелось. Совсем.
Какое чудовище я породила?
Цитадель, казалось, сама не рада воскрешению сына. Провал между кабинетом и лестничной площадкой затянули лозы ноктюра. бутоны закрыли собою все щели.
Меня не вырвало только потому, что нечем.
Я осела на пол, придерживая рану на животе Боли не было — боль забирала цитадель. До меня доковылял Марион Разэл и сел рядом на ступеньку. У него весь бок в крови. Выпавший из укрытия с появлением восставшего наблюдатель молча пялился в закрытый ноктюром пролом. Четвертый был внутри браслета, и я не видела Раскрытие этого фокуса я предпочла оставить до лучших времен.
На неуместные вопросы у меня не осталось сил.
— Так и будешь лупиться, Сэрдок? Поглядеть пришел? — проворчал Марион Разэл, закончив с перевязью бока и милосердно предоставивший мне свое плечо. — Лучше бы со вторым гостем разобрался.
— Уже. — пожал плечами Сердок, показал пластину-браслет на правом запястье и отмер, кинувшись к нам. — Это что сейчас было? Рейсланд?
Вопрос мне совсем не понравился. Тишина в ректорском кабинете — еще меньше.
— Фэрус Сэрдок? — переспросила я, вспомнив имя из разговора с принцессой Инритэль. До этого я как-то не соотнесла магистра-лектора с тем самым магистром, который тоже метил на должность ректора. — Тот, который заклятый противник…
— Соперник, — поправил магистр. — А то твоим тоном только в смертные враги записывать.
Магистр Сэрдок сел по левую сторону от меня, чтобы получше осмотреть торчащую из живота и поясницы ржавую иглу. И мне выдалась чудесная возможность рассмотреть его. Магистр высок, в плечах немного уже Рейсланда Вольсхого. Но в остальном они похожи, как братья: цвет волос, прически, карий цвет глаз и — незначительно — черты лица. Если бы не знала, что они не кровны друг другу, спутала бы.
— Одаренная. — вздохнул Марион Разэл.
— Не тебе вякать! — рыкнула я, припомнив каждый случай насильственного передвижения и прогулку по ночному лесу.
— Моя кровь сталь в металлолом не превращает, — парировал он, усмехаясь и жмурясь от боли в боку. — Но затупить может.
— Рейсланд… — вновь напомнил Сэрдок.
— Алиц! — перебила его я, пульсаром взмахнув на ноги. — Браслет!
Фэрус Сэрдок удивился, но препятствовать мне не смог — я отобрала у него «браслет некроманта» в два счета. Такие округлые пластины выдавались только тем из боевых некромантов, кто принимал непосредственное участие в захвате преступников. Если быть точнее, то ими владели только стражи Зора. К этому моменту от иглы во мне не осталось ни следа — только металлическая жидкость выплеснулась изнутри на черный костюм академической формы.
Сначала я подобрала кольцо Алиц и только потом мы шли до целителя Карэма — до лазарета — магистр Сэрдок помог добираться нам обоим: и мне. и Мариону Разэлу. Встав между нами, он поддерживал обоих, старался идти ровно, но наша троица все равно косила то влево, то забирала вправо. Если бы не иллюзия того же Сэрдока. то на нас быстро бы собралась поглядеть толпа.
Алиц все также спала, рядом с ней сидел Карэм, а на ее груди пищала гигера. Маленький черный щенок с забавным рыжим пятном вокруг правого глаза умилял. Хорошо что о малышке не забыли, когда Рейсланд Вольсхий… не вернулся. Отобранный браслет я опустошила мгновенно — Фэрус Сэрдок только дернуться успел, почувствовав, как запертая внутри магией жизнь иссохла. Видимо, все эти годы я ошибалась — я могу убивать, несмотря на рождение целителем.
Вдруг от этой мысли стало страшно, но виду не подала, отдав часть энергии этой проклятой жизни Алиц. Две трети сохранила для Рейсланда Вольсхого — его внешний вид оставлял желать лучшего. Отобрать его жизнь теперь будет очень тяжело, пускай он так и остался смертным, хотя и с сверхчеловеческими способностями.
Первой помощь Карэма получила я, следом подлатали Мариона Разэла. Магистр Сэрдок — взаправду был одним из стражей Зора, как исключенный из состава Рейсланд Вольсхий. Он с моей помощью победил убийцу «соперника номер один» своей жизни, выйдя из боя без единой царапины. Даже внимание адептов и других магистров не привлек.
— Шлойзу нужна была княжна Алицкарти? — жестко спросил магистр, как отругал. Разэл хмуро кивнул.
— Великая Княгиня Алицкарти, — поправила я. — Эти двое убили всех. Из Вольсхих остались только Алицкарти и Рейсланд.
На самом деле осталась только Алиц. Если бы цитадель проигнорировала меня, то император победил бы. И проиграл одновременно, потеряв дочерей — принцессу Инритэль и любимицу Каронари. Мы ее всегда называли просто Каро. Но из-за моего вмешательства император Рогест Тшенранский приобрел очень опасного врага — ожившего клона Короля-Мертэвеца.
За беседой троих мужчин не следила, но смену темы уловила мгновенно. Очередная попытка вмешаться вызвала закономерный неудобный мне вопрос.
Первой помощь Карэма получила я, следом подлатали Мариона Разэла. Магистр Сэрдок — взаправду был одним из стражей Зора, как исключенный из состава Рейсланд Вольсхий. Он с моей помощью победил убийцу «соперника номер один» своей жизни, выйдя из боя без единой царапины. Даже внимание адептов и других магистров не привлек.
— Шлойзу нужна была княжна Алицкарти? — жестко спросил магистр, как отругал. Разэл хмуро кивнул.
— Великая Княгиня Алицкарти, — поправила я. — Эти двое убили всех. Из Вольсхих остались только Алицкарти и Рейсланд.
На самом деле осталась только Алиц. Если бы цитадель проигнорировала меня, то император победил бы. И проиграл одновременно, потеряв дочерей — принцессу Инритэль и любимицу Каронари. Мы ее всегда называли просто Каро. Но из-за моего вмешательства император Рогест Тшенранский приобрел очень опасного врага — ожившего клона Короля-Мертэвеца.
За беседой троих мужчин не следила, но смену темы уловила мгновенно. Очередная попытка вмешаться вызвала закономерный неудобный мне вопрос.
— Что произошло с Рейсландом, что ты так усердно переводишь тему? — удивился Фэрус Сэрдок.
— А почему вы так фамильярно обращаетесь ко мне. магистр Сэрдок?! — надавила я, подтверждая прозвище Псийя. — Не много ли вы себе позволяете?! — с каждым словом я все сильнее повышала голос, готовясь сорваться на визг, который даже Эржа пугал. — Один шлюхой называет и делает непристойные предложения, другой в разговоре со мной говорит о монресе ректоре «Лан», и я судорожно пытаюсь понять, о ком речь! И кто после всего этого из нас кикимора?!!
Магистр Фэрус Сэрдок в шоке уставился на меня, а Марион Разэл расхохотался. Целитель Карэм только улыбнулся. Про кикимору вспомнил Рейсланд Вольсхий в незапамятной приватной беседе.
