В лице Ят Тоя не промелькнуло даже и тени любопытства, когдаон шаркающей походкой с подносом в руках вошел в комнату.
— Ну, как она, Альма? — спросил Терри.
— Да не очень.
— Она сделала какое-нибудь заявление?
— После ареста — нет. Она отказалась разговаривать сними до тех пор, пока они не пригласят Ренни Хоулэнда. Впрочем, заявление-тоона сделала тогда еще, во время первого допроса, когда беседовала с прокурором.
— И в своем заявлении призналась, что это она забралапортрет?
Альма смутилась, ее лицо как-то сразу потемнело.
— Да. И почему только мы не обратились к вам с самогоначала! Мы думали, что нам самим легко удастся выбраться из этой переделки, исовсем не предполагали, чем все это может для нас обернуться.
— Не падайте духом, — сказал Терри. — У насеще есть шанс выкарабкаться.
— Вам известно еще что-нибудь?
Он отрицательно покачал головой.
— Терри, они собираются что-нибудь предпринять поотношению к вам?
— Думаю, да, но не прямо сейчас. Они хотят, чтобы ядостиг такого душевного состояния, когда меня легко можно будет расколоть, иделают при этом ставку на то, что я живу теперь в постоянном напряженноможидании нового удара с их стороны.
— Они вас арестуют?
Улыбнувшись, Терри кивнул.
— Конечно, а то как же?
— У них есть хоть какие-нибудь доказательства?
— Никаких, — неунывающим тоном произнесТерри. — Инспектор Мэллоу говорит о неких совпадениях, которые якобыуказывают на мою причастность к этой истории. Так что единственное, что он всостоянии доказать, — это некие совпадения.
— И все?
Терри снова кивнул.
— Ну а если предположить… я говорю, если… ему все жеудастся раздобыть какие-нибудь доказательства? Что тогда?
— Тогда? — сказал Терри. — Тогда перед нимвозникнет дилемма. Вместо одного убийцы будет сразу два, и ему нелегко будетопределить, кто же на самом деле совершил преступление. Поэтому он и решилсначала заняться Синтией. Если ему не удастся доказать ее причастность к убийству,он переключится на меня. В делах, связанных с такого рода преступлениями, оченьважно учитывать общественное мнение, вот он и Держит Синтию под подозрением,заявляя при этом журналистам, что один из ее близких знакомых находится поднаблюдением.
— А кто насчет этой Хуаниты? — Альма обратила наТерри пристальный взор. — Она клянется, что портрет, который написалаСинтия, был у нее. Что это она в два часа утра спускалась по лестнице.
Терри бросил в свой бокал кусочек льда.
— Ну и что?
— Эта женщина утверждает, что портрет у нее украли.
— Вот и прекрасно, — заметил Терри. — Жальтолько, что она не может предъявить портрет и тем самым рассеять всякиесомнения относительно правдивости этого рассказа.
Альма понизила голос:
— Терри, ведь мы оба знаем, что у нее действительно былэтот портрет.
— Что касается меня лично, — произнесТерри, — я не стал бы слишком доверять ее заявлениям. Она такаяэмоциональная, нервная, прямо так и кипит от переполняющих ее страстей. Оттакой женщины, как она, всего можно ожидать.
— Терри, вы что, смеетесь надо мной? Ведь мы оба знаем…
— Ничего мы не знаем, — перебил ее Терри. —Мы только предполагаем.
Он взял бокал и сделал маленький глоток. Альма недоумевающепожала плечами.
— Что ж. не хотите быть со мной откровенным, дело ваше.
— Я всегда откровенный, — возразил Терри.
— Может, вы и откровенный, но понять вас простоневозможно. — В голосе Альмы прозвучала обвиняющая нотка. — Сидитекак ни в чем не бывало, улыбаетесь, как чеширский кот. Тут такое серьезноедело, а вам бы только шуточки шутить.
— Вы выражаетесь прямо как инспектор Мэллоу, —заметил Клейн. — Кстати, звонил адвокат Синтии, спрашивал, не могу ли язаглянуть к нему после обеда, — дескать, хочет со мной поговорить. Вы незнаете, что ему от меня нужно?
— Не знаю. Меня он тоже просил прийти. Он сказал, чтодело приняло весьма неприятный оборот и что помочь Синтии можно лишь в томслучае, если мы объединим наши усилия.
— Наверное, хочет содрать с вас побольше денег за своиадвокатские услуги?
— Не думаю. Стабби Нэш навел о нем справки. Не знаю,насколько тщательной была проверка, пока, однако, ничего плохого сказать о немнельзя.
— А что думает Синтия по поводу того, что ее адвокатпригласил нас к себе?
— Ей это не очень нравится. За все судебные издержкиона хочет расплатиться сама.
— Однако не исключена возможность, — задумчивосказал Терри, — что этот адвокат принесет больше вреда, чем пользы.
— Что вы имеете в виду, Терри?
— События, — растягивая слова, произнесТерри, — это как кусочки из картинки-головоломки. Кусочки эти надоподбирать таким образом, чтобы они соответствовали друг другу, в противномслучае картинка не получится. Если полицейским не удастся раздобыть всекусочки, то картинку им не собрать. Если кусочков у них будет слишком много,то, собрав картинку, они обнаружат, что какие-то кусочки оказались лишними.
Альма озабоченно нахмурила лоб.
— Я думала об этом, Терри. Может, вам поговорить обовсем этом с Хоулэндом, когда вы увидитесь с ним сегодня?
Терри задумчиво кивнул.
— Терри, — сказала Альма, — мы все оказалисьв таком положении, которое просто обязывает нас быть откровенными друг сдругом. Синтия нуждается в вас, я — тоже. Вы с Синтией тянетесь друг к другу,но из-за меня в ваших отношениях возникает какая-то напряженность. Я так люблювас обоих… но я — как стена, которая стоит между вами. Терри, я хочу, чтобы выпоговорили со мной и сказали мне всю правду. Мы и раньше разговаривали, но я непридавала значения вашим словам. Многое из того, что вы говорили, казалось мнетогда непонятным, даже безумным. И только теперь я поняла, как вы были правы.
Он пристально посмотрел на нее:
— О чем вы, Альма?
— Вы заявили однажды, что в основе отношений междуполами лежит враждебность. Что вы хотели сказать этим тогда, Терри?
То, что сказал. Как только между мужчиной и женщинойвозникают какие-то отношения, эти отношения неизбежно выливаются во взаимнуювраждебность. Настоящая, искренняя дружба возможна лишь тогда, когда элементпола либо отсутствует, либо не принимается во внимание.
— Довольно циничный подход к жизни. Не правда ли,Терри?
