МОНТЕЙН: Господи! Господи… мистер Мейсон…
МЕЙСОН: Я жду ответа на свои вопросы.
МОНТЕЙН: Да! Да! Я столько времени возился с этимипроклятыми дверями, что чуть не сошел с ума! Только вы ошибаетесь в отношенииубийства… Я выключил рубильник, чтобы дать Роде возможность убежать… Я слышалшум борьбы, а потом падение тела… Я стал зажигать спички, чтобы поскорее найтидорогу и помочь Роде… Когда я вбежал в комнату, Мокси лежал на полу. Видимо,Роде удалось сильно толкнуть его, и он не удержался на ногах. Он был вне себяот ярости, когда увидел меня… С каким-то звериным ревом он вскочил на ноги ибросился на меня. Мне под руку попался топор, и я стал размахивать им, стараясьне подпустить его к себе… Все произошло совершенно случайно… Он сам подвернулсяпод топор… Я окликнул Роду, но она не ответила. У меня не осталось больше спичек,и я стал ощупью пробираться к выходу. Вот тут-то я и обронил ключи от гаража имашин, но в тот момент я этого не заметил… Тут кто-то зажег спичку… Это и былПейндэр. Все остальное было так, как вы сказали… В тот момент я не намеревалсяобвинять Роду. Я дал Пейндэру денег и потребовал, чтобы он немедленно уехал.Уже возвратившись домой, я увидел, что потерял ключи от гаража и сразу жедогадался, где это произошло…
МЕЙСОН: Тогда вы поднялись к себе в спальню, взяли запасныеключи и завели машину в гараж, а как только жена вернулась и уснула, вы выкралиу нее из сумочки ключи, которые потом показывали у меня в кабинете, не так ли?
МОНТЕЙН: Да, сэр. Я был уверен, что Рода будет ссылаться насамооборону и суд ей поверит. Поэтому я и обратился к вам перед тем, какзаявить в полицию. Я не сомневался, что вы сумеете ее защитить. Я понимаю…»
Мейсон поднял руку:
– Достаточно, Делла! Остальное не так уж важно. Ты можешьбыть свободна.
Делла Стрит встала, вышла из кабинета и плотно закрыла засобой дверь.
Мейсон внимательно посмотрел на посетителя. Лицо ФилиппаМонтейна было белым как мел, руки застыли на подлокотниках кресла. Он непроронил ни слова.
– Я уверен, – сказал Мейсон, – что вы читали утренниегазеты. С вашей стороны было умно не присутствовать на последних заседаниях, новы, безусловно, в курсе событий. Свидетели обвинения подтвердили алиби Роды, итеперь каждому здравомыслящему человеку очевидно, что обвинение с нее будетснято. Я верю всему тому, что сказал ваш сын. Но поверят ли ему присяжные? Яочень сомневаюсь, учитывая его поведение в ходе расследования, когда он такбессовестно пытался переложить собственную вину на плечи жены. Мне кое-чтоизвестно о характере Карла. Узнал я это из разговоров с Родой. Он порывист ислабоволен, чему немало способствовало длительное злоупотребление наркотиками.Я знаю, что он боится вашего неодобрения больше, чем чего бы то ни было. Язнаю, что он ценит фамильную честь, именно к этому вы его приучали. Я согласен,что Мокси вполне заслужил свою смерть. Понимаю и то, что вашему сыну ни разу недоводилось в одиночку оказываться в критическом положении, он всегда могопереться на вас. К Мокси он отправился потому, что вообразил, будто у тогороман с его женой. Разобравшись в истине, он действовал импульсивно. Он впанике вернулся домой и тут обнаружил, что оставил на месте преступления связкуключей. Тогда, не испытывая ни малейших угрызений совести, он не только выкралключи у жены, тем самым навлекая на нее подозрение, но и сам же поспешилдонести на нее в полицию. Когда дело дошло до настоящей проверки, у вашего сынане оказалось ни благородства, ни честности, ни мужества… Он вел себя какпоследний подлец. А в самую тяжелую для жены минуту он попросту отвернулся отнее. Если бы на суде он выложил свою историю, ничего не скрывая, я уверен, онполучил бы минимальное наказание, так как любой адвокат доказал бынеобходимость самозащиты в данном случае. Да и Мокси не тот человек, которыймог бы вызвать сочувствие. При нынешнем положении вещей вашему сыну нечегонадеяться на снисхождение. Ему никто не поверит. Лично я не виню Карла заубийство. Я виню его за недостойное желание свалить вину на невинного человека.А во всем виноваты вы, мистер Монтейн. Я уверен, что вы или знали правду, илидогадывались о ней. Вот почему вы обратились ко мне с предложением ослабитьзащиту Роды. Если честно, то именно это и заставило меня как следует задуматьсяо том, кто же является настоящим убийцей. Мне было непонятно, почему человеквашего ума и силы воли может пойти на столь низкий подкуп. Все рассуждения офамильной чести и о том, что Рода не пара для вашего сына, являютсянедостаточно вескими причинами. Ну, а потом я сообразил, что единственносерьезной причиной может быть только стремление спасти собственного сына.
– Что ж, – глубоко вздохнул Монтейн. – Должен признаться,что в свое время я допустил ошибку в вопросе воспитания сына, хотя давно понял,что он принадлежит к слабым натурам… Когда он телеграммой сообщил мне, чтоженился на медсестре, я захотел узнать, что собой представляет эта женщина. Мненужно было получить о ней такие сведения, которые убедили бы Карла, что егоженитьба была большой ошибкой. Это с одной стороны. А с другой… Мне нужно былоиметь что-то такое, что давало бы мне возможность держать ее на короткомповодке, если бы она все же осталась женой сына. Для этой цели я и приехалсюда, тайком от Карла и остальных… По моему распоряжению за ней следили днем иночью. Мне был известен каждый ее шаг. Мои парни не были профессиональнымидетективами, но в их добросовестности я не сомневался, поскольку они находилисьу меня на службе…
– Но тот человек, – заметил Мейсон, – что сопровождал Родудо моей конторы, был до такой степени дилетантом, что можно только рукамиразвести.
– Это было всего лишь досадным совпадением, – ответилМонтейн. – Когда Рода вышла из вашего кабинета, за ней последовал мой человек идействовал настолько искусно, что даже ваш Пол Дрейк ничего не заметил. Но, ксожалению, Карл стал что-то подозревать и по собственной инициативе нанял такназываемого частного детектива для слежки за женой. С его помощью он узнал осуществовании доктора… как там его?.. доктора Миллсэйпа.
– Да, – кивнул Мейсон. – Как только Карл упомянул в беседеимя доктора Миллсэйпа, я понял, что он узнал об этом с помощью частногодетектива.
– Один из моих людей, – усмехнувшись, продолжил Монтейн, –находился на посту, когда Рода вышла из дома, направляясь на свидание с Мокси.Он последовал за ней, но вскоре потерял ее из виду. Учтите, было темно, а улицыпутаны и плохо освещены, мой человек побоялся приблизиться к ней на короткоерасстояние. Потеряв ее из виду, он решил вернуться назад и спрятаться во дворе.Он не видел, когда уехал Карл, но видел его возвращение. Карл на его глазахзавел машину в гараж и вошел в дом.
– Естественно, вы понимали всю важность этих сведений?
– Как только мой человек сообщил мне о ночных событиях, ясразу же понял значение полученной информации. Но предпринимать что-либо былоуже поздно. На улицах продавали утренние газеты, и Карл уже побывал в полиции.В это утро я, как на грех, не велел себя будить, поскольку поздно лег накануне,и мой детектив не осмелился меня тревожить, чтобы сообщить новости. По сутидела, это был первый серьезный промах, допущенный моими агентами, хотя я и неимею права винить их за это. К тому же, если говорить честно, им не был ясенсмысл происходящего вплоть до того момента, когда они прочитали в газетах отрагедии в квартире Мокси… А вообще-то, господин адвокат, все это пустыеразговоры. Я полностью в ваших руках. Насколько я понимаю, вам нужны деньги.Что еще? Вы настаиваете на том, чтобы сообщить эти факты окружному прокурору?
