Голова мелко задрожала, как будто собираясь сорваться спьедестала, убежать, скрыться…
Сварог не сразу сообразил, что это не голова трясется –ходуном ходит поверхность фиолетового камня, покрывается волнами, как взбаламученнаявода, колышется, вот и пол под ногами закачался, из четырех углов камня с ревомударило вверх фиолетовое пламя, достигло потолка, закрутилось там в почему-тоне смешивающиеся спирали, заклубилось, приняло форму то ли стоящего начетвереньках человека с непропорционально большой головой, то ли рептилии,стало быстро всасываться в потолочные камни, как вода всасывается в песок. Залнаполнился прерывистым ревом, в котором отчетливо слышался нечеловеческий хохот– хохот радости, торжества, мести. Все бросились в стороны, вздыбившийся полсвалил людей с ног, а совсем рядом с ним, задев жесткими волосами его лицо,шлепнулась голова мага, и Сварог еще услышал сквозь ревущий хохот, как с синихгуб Гарпага сорвалось:
– Значит, это магистр…
И все смолкло. Больше не было пламени, больше не качалсяпол, камень замер, только поверху, во всю длину его, протянулась глубокаятрещина. И блюдо, и булавки исчезли самым загадочным образом. Хотя, может быть,просто за пьедестал свалились… Люди поднимались, отряхивая пыль, чихая.
– Боже, ну конечно! – простонал Борн. – Онвырвался – Ягмар или кто там был заключен в камне. Человеческая кровь,трехгранные пирамидки – достаточно, чтобы…
– Ну и пошел он к русалочьей матери, – сказалкапитан. – Мало в Ямурлаке шляется умирающих демонов?
– И все равно, все равно… – Борн говорил быстро,горячечно. – Гарпаг не врал о Харлане и герцогине Мораг, но… Насподставили, капитан, и Гарпага, и нас, нас с ним свели здесь. Кто-то точно всерассчитал – что мы будем в спешке допрашивать его на месте, и лучше места, чемэто, не найдем, голова в ходе приготовлений будет лежать на постаменте, и накамень попадет хотя бы капля. Демона хотели освободить, и подвернулся удобныйслучай.
– Ладно, я понял, – сказал капитан. – Нужнорвать когти, а все остальное – излишняя риторика. Пошли!
Они выскочили из капища. Но матросы даже не обернулись к ним– они смотрели в поле, а с поля со скоростью идущего рысью всадника наплываластена белесого тумана, и меж деревьев на вершине пологого откоса просачивался туман,заволакивая ветви и кроны. Туман надвигался со всех сторон – быстро, беззвучно,целеустремленно замыкая кольцо. Сварог закинул на плечо ремень трофейногопулемета и растерянно глянул на капитана.
– Ягмар, больше некому, – сквозь зубы проговорилБорн. – Его лап дело. Но там, в тумане, кто-то должен быть – кто-то, ктоуправляет им…
– Отсидимся в капище? – предложил боцман.
– Черта лысого мы там отсидимся, – быстро сказалкапитан. – И потом, все лошади там не поместятся. Лучше очертя головукинуться в туман, что бы нас там ни ждало, чем остаться пешими посредиЯмурлака. Год выбираться будем… Борн, можешь что-нибудь сделать?
– Попробую. Если это заклятье Коглума…
– Без риторики?
Борн копался в своем мешке. Туман надвигался, колышась итрепеща.
– Сколько у вас магазинов? – спросил капитан.
– Два, – ответил Сварог.
– У меня и вовсе один. Паршиво. – Он склонился куху Сварога: – Борна берегите. Если что… В Харлане ищите барона Дальга. Ему ирасскажете. Про навьев, про герцогиню и мага, про все остальное. Борн, ученуютвою душу!
Борн достал из мешка зеленую палку длиной с локоть итолщиной в палец:
– Но хватит ненадолго!
– Что делать, – сказал капитан. – Орлы,держаться вместе! Если потеряемся – друг друга не искать, не тратить время,каждый прорывается на корабль в одиночку! Вперед!
Туман почти сомкнулся вокруг них. Борн чиркнул самойобыкновенной спичкой, поджег конец своей палки, и она занялась подобнобенгальскому огню, только гораздо медленнее, разбрасывая вокруг снопы зеленыхискр. Оглянувшись на остальных, Борн поскакал вперед, держа сыплющий искрамифакел высоко над головой. Все помчались следом, прямо на сизо-белесую стенутумана, окунулись в нею, врезались.
Амулет на груди Сварога леденил кожу.
Странный факел Борна чудесным образом рассеивал мглу, словнобы создав пузырь чистого прозрачного воздуха, и этот пузырь несся вместе свсадниками. Казалось, они несутся вскачь в полукруглом туннеле, под копытамишуршит обыкновенная трава, из стен тоннеля изредка высовываются обыкновенныекустики… а за стенами смутно колышутся, то придвигаясь, то отпрыгивая,дергающиеся тени. Жутко было и представить, кто может такие отбрасывать…
– Вместе держаться! В куче! – орал капитан Зо.
Нервы у Сварога не выдержали, и он выпустил длинную очередьв одну из теней, вот-вот готовую высунуться из тумана наперерез. Теньотшатнулась, исчезла с диким шипеньем. Стрела свистнула слева направо передсамым его лицом, за ней полетели другие, со всех сторон, и сзади послышалсяотчаянный вопль. «Что ж, раз стреляют из арбалетов или там луков – естьшанс, – понял Сварог. – Значит, это не нечисть. Значит, люди. А слюдьми мы уж как-нибудь совладаем…» Успокаивал себя, хотя туман казалсябесконечным, казалось, выхода из него не будет никогда, так они и будут нестисьвперед, пока не рухнут изможденные кони… Лошадь без седока обогнала Сварога,потом Борна, рванулась в сторону и утонула в тумане под торжествующий нелюдскойвизг многих глоток. «Шестипалый, – подумал Сварог отрешенно, – этоего арбалет был приторочен к седлу…»
Его немилосердно швыряло в седле – они мчались наугад, ипару раз конь спотыкался. «Это ненадолго», – подумал Сварог. В любой мигможно ухнуть в канаву, налететь на деревья, угодить в заброшенный город, коньсломает шею себе и седоку, а туман все не кончается… Показалось илиспасительный туннель в самом деле стал ниже и уже? Из кулака Борна торчитжалкий огрызок… Дерево! Борн ухитрился обогнуть его, Сварогу это тоже удалось –но это означает, что начинается лес…
Сварог потянул поводья – деревья, сливаясь в черную массу,надвинулись со всех сторон. Борн уже остановил коня, и туман поглотил их –правда, он уже не казался столь непроницаемым.
Борн оглянулся:
– И никого больше?
Сварог тоже оглянулся, увидел рядом одного Чабу. Остальныхнет. Множество самых разнообразных звуков доносилось со всех сторон, нечего ипытаться различить посреди этой какофонии знакомые голоса, стук копыт.
– Борн… – Сварог смотрел на него, как ребенок нафокусника. Но сердце тут же упало – лицо Борна стало грустно-отрешенным.Чудеса, похоже, кончились, как это сплошь и рядом случается с чудесами.
Вместо него вопрос задал Чаба:
– Господин Борн, кто там был? Что за твари?.. Нечисть?
– Какая, к свиньям собачьим, нечисть! – в сердцахсплюнул штурман. – Уж лучше бы нечисть… Люди там были, матрос, обыкновенныелюди. Которые иногда похуже всякой нечисти. Поехали осторожненько.
