Конечно, чертовски жалко было Сварогу тратить последнеежелание, но другого выхода он пока не видел.
– Джинна я опрашивать не стану, – равнодушноответствовала каменная глыба мужского рода. – По взаимному соглашению сгерцогиней, я обязан проверять только ищущих аудиенции людей. И прилагать всеусилия, чтобы дальше проходили только достойные.
– А что ты делаешь с недостойными? – неудержавшись, пискнул из укрытия Карах – очевидно, обрадованный, что ему повезлоне родиться человеком.
– Это интересный вопрос, – отметилочудовище. – Хотя вопросы здесь задаю я. (Сварог непроизвольно ухмыльнулсясей шаблонной фразе.) Недостойных я удостаиваю поцелуя. И они превращаются вбольшие каменные глыбы. В этих краях с хорошим камнем серьезные проблемы. Апривозить издалека накладно. И поскольку по совместительству я согласилсяукрасить главную аллею парка герцогини, то потом эти глыбы ненужными неоказываются. Я беру и отсекаю все лишнее. Кстати, как вам показался четвертыйот начала шестикрылый сап? Не правда ли, очень реалистично? Можете не отвечать,это не вопрос. Той скульптурой я особенно горжусь. И если б я порассказал вам,кого мне пришлось превратить в камень для этой статуи, у вас случился быприпадок от смеха.
Сварог с надеждой покосился на Акбара. Может, пес наконецразглядел, откуда проистекает угроза для хозяина? Куда там. Зверь вертелголовой и шалел от непонимания происходящего.
– Впрочем, мы отвлеклись. – Потеплевший было голоскаменного дива снова наполнился надменностью и холодом. – Так как у вас вдетстве было с идеей насчет попросить у мамы с папой брата или сестру?
Сварог решил, что все, пора вызывать джинна, а там будь чтобудет. Амулет холодил грудь до самого сердца. Вот и Леверлин усиленно кивает назаветную бутылочку, дескать, не до жиру, быть бы живу, сам же старается отвлечьвнимание:
– Честно говоря, в детстве меня занимали совсем другиепроблемы.
– Попрошу отвечать только «да» или «нет», –холодно уточнило чудовище.
– Вот жаба… – хлопнул себя по колену Леверлин.
И тут у Сварога появилась надежда сэкономить. Не мытьемпопробуем поиграть в эту игру «Что? Где? Когда?», так катаньем. Не мудрствуя,он прошептал простенькое заклинание, и в воздухе возник громадный каменюга.Возник – и с глухим отзвуком шмякнулся на траву рядом с чудовищем.
– Эй! – выкрикнуло чудовище, по обыкновению неоткрывая рта. – С чего это вы решили, будто от меня вероятно откупиться?Можете не отвечать, это не вопрос, однако…
Сварог не стал тратить время на объяснения и тут же слепилиз воздуха следующую глыбу, заботясь только о том, чтобы камень вышел как можнокрупнее. Получилось. И всадников окатила волна морозного воздуха.
Акбар зарычал и попятился. Вряд ли пес знал, чтотрансформация чего-то во что-то по закону сохранения энергии сопровождаетсябольшим поглощением тепла.
– Эй! – еще более недовольно крикнулочудище. – Мне не нужны камни из воздуха. Это мертвые камни. В них нетдуши. И кроме того, ты создаешь магниевую руду, а я привык работать с гланскимвулканитом!
Сварог и не знал, что колдует магниевую руду. Если б Сварогаобучили, он с радостью сотворил бы глыбу и из вулканита, однако в образованииимелся серьезный пробел, и следующий упавший на два предыдущих и треснувшийпополам камень был из прежней породы.
Акбар обложил падающие валуны страстным, полным гнева лаем.
Леверлин решил, что соратник таким манером пытается то лиугодить камнем жабе по голове, да никак не попадет, то ли завалить жабу помакушку. Но он ошибался.
– Ты прекратишь когда-нибудь или не-е-ет? – вродебы окончательно осерчало каменное изваяние, однако последние слова онопроизнесло так, словно виниловую пластинку на семьдесят восемь оборотоввключили на тридцати трех. – Это-о-о не-е-е-е во-о-о-про-о-о…
А Сварог постарался и выжал из воздуха следующий монолит. Ввоздухе закружились большие снежинки.
– Пре-е-е-е-екра-а-а-а… – прогудело чудище изамолкло.
С удовольствием ощущая, что рука снова слушается, майорзаставил коня подойти к неподвижному изваянию и легким взмахом вогнал лезвиетопора промеж каменных глаз. А потом рубанул сверху. В промороженном воздухеосталось быстро тающее облачко выдохнутого им пара.
Каменная голова тяжело шлепнулась на заиндевевшую траву.
Чудище и изнутри было сплошь из камня – никаких тебевнутренностей и прочего содержимого, обязательного для живого существа. –Ты его заморозил! – обрадовано выкрикнул Леверлин, с запозданиемсообразив, в чем заключалась хитрость Сварога.
– Зимой жабы должны впадать в спячку, – голосомпедагога-зануды изрек Сварог и наконец позволил себе широко улыбнуться.
– Нас видят, – вдруг сказал Карах. – Нас неглазами видят. Это бы ничего, обычная магия, но здесь что-то плохое…
– Не трясись, – хохотнул джинн. – Я не обязандавать вам советы или что-то растолковывать, но духи огня помнят добро, мыблагородные существа… Так вот, я не чую здесь никого могучего или особенноопасного. А эта жаба для вас уже не опасна. То, что здесь обитает, вам вполнепо силам.
– Ты прав. Только не совсем, – сказалКарах. – Еще здесь пахнет кем-то… или чем-то… Его здесь нет, но осталисьследы. И я их боюсь.
– Кто боится следов? – фыркнул джинн. –Только такие крохи… Ну да, смердит какой-то нечистью, но ее здесь нет. Неописайся, крохотуля.
– А кто тебя не выбросил в подвал? – обиделсяКарах. – Не подари я тебя хозяину, скучал бы еще сто лет…
– Тихо вы, оба, – сказал Сварог. – Вон живаядуша нарисовалась.
На крыльцо вышел почтенный дворецкий в светло-коричневой сжелтым, в тон зданию, ливрее, украшенной золотым галуном и гербами герцогини.Почтенные морщины украшали приличествующую должности – не полную и не худую –физиономию. По вышколенности и невозмутимости слуга не уступал Макреду –смотрел на визитеров так, словно сюда что ни день заявлялись всадники вдоспехах, домовые и хелльстадские псы, так часто, что успели примелькаться инадоесть. Акбар рыкнул на него, с надеждой покосившись на Сварога. Мол, толькоприкажи, и я с удовольствием сожму челюсти на горле этого прихвостня. Сварогпогрозил ему кулаком. Дворецкий и бровью не повел, хотя явно правильно прочиталнемую сцену:
– Как прикажете доложить, господа? – Только слугис огромным стажем умели задавать вопрос именно так, чтобы показать и величиесвоих хозяев, и продемонстрировать почтение к гостям.
– Барон Готар и граф Грелор. Прибыли из Пограничья.
– У вас дело к высокой герцогине? – Нет, в вопросеслуги не было ни на йоту насмешки. Видимо, ритуал приема гостей, введенный наэтой территории, требовал именно такой формы постановки вопроса.
– Передайте ей, что мы прибыли от Гарпага.
