Со мной уже все в порядке.
Минъюй внимательно посмотрела на нее. Не заметив и тени безумия в ее лице, она отбросила сомнения и развязала веревки.
Избавившись от пут, императрица размяла затекшие запястья и попросила слабым голосом:
– Я хочу пирог из клейкого риса, который ты готовишь.
– Хорошо, хорошо! Но, госпожа, его нужно готовить очень долго, а вы целый день ничего не ели. Может, все-таки приказать поварам приготовить перловую кашу?
Императрица покачала головой:
– Нет, я хочу пирог.
– Хорошо. – Отказать госпоже Минъюй не могла. – Я сделаю его, а вы пока отдыхайте. Как только будет готово, я принесу.
Посмотрев вслед служанке, императрица спросила:
– Инло вернулась?
– Еще нет.
Если бы Инло была рядом, императрице сразу стало бы легче.
– Я поняла, ступай! – В голосе ее слышалось разочарование.
Она вовсе не хотела пирог из клейкого риса. Просто специально выбрала блюдо, для приготовления которого требовалось много времени, чтобы отвлечь девушку.
Когда служанка ушла, императрица медленно вышла из спальни.
Во дворе было неуютно. Холодный ветер колыхал голые ветви деревьев. Цветы жасмина давно опали.
Взгляд Фуча остановился на дворцовой башне. Она улыбнулась.
– Всю свою жизнь я постоянно совершала ошибки, – тихо сказала она.
Она вынула заколку из волос и небрежно бросила ее на землю.
– Я презирала ограничения и сдержанность, но, несмотря на это, вошла в императорскую семью и стала императрицей.
Она по очереди сняла драгоценные серьги и тоже бросила их себе под ноги.
– Я стала образцом для подражания для шести дворцов, но жаждала любви и мечтала добиться безраздельного внимания его величества…
Золотые шпильки, нефритовые кольца и подвески одна за одной падали на землю, словно императрица прощалась со своим прошлым, расставалась со своими обязанностями и привязанностями.
Постепенно на ней не осталось ничего, кроме простого белого платья. Она стояла на вершине высокой башни, подол развевался на ветру.
– Я совершала ошибку за ошибкой. Но самой большой было рождение Юнляня и Юнцуна, – с закрытыми глазами, с болью в голосе говорила она. – Я оказалась неподходящей матерью для вас. Я не смогла защитить вас, это полностью моя вина…
Пошел мелкий дождь со снегом. Императрица протянула ладонь, пытаясь поймать капли. Несколько маленьких снежинок упали на руку и сразу же растаяли. У нее защемило сердце. Небо словно желало покарать ее, ведь в ту ночь, когда случился пожар, с небес не упало ни капли дождя. А теперь он внезапно пошел.
– Простите, простите, простите! – трижды произнесла она. Одно было обращено ее клану, второе – императору, третье – ее так рано ушедшим сыновьям. – Прости, Инло, – добавила она напоследок. – Я обещала дождаться твоего возвращения во дворец, но, к сожалению, я больше не могу ждать… Но ты должна порадоваться за меня, отныне я больше не буду императрицей. Я буду просто Фуча Жунъинь. Только Фуча Жунъинь!
Она раскинула руки в стороны, словно большая белая птица, и прыгнула с башни Запретного дворца.
Глава 110. Высочайшее позволение умереть
Бам, бам, бам.
Вэй Инло остановилась и посмотрела в том направлении, откуда доносился звон. Ее сердце бешено заколотилось.
В руках она держала коробку с подарками из дома, угощением и несколькими детскими игрушками, которые она купила по дороге во дворец.
Подарки подготовил лично Вэй Цинтай. Он всегда считал, что, как чиновник, должен время от времени дарить начальству подарки для укрепления связей.
Вэй Инло относилась к нему по-прежнему равнодушно. Она не могла простить отцу того, что произошло с ней в детстве, тех страданий, которые они пережили вместе с сестрой. И была особенно зла на него за то, что он простил настоящую убийцу его дочери.
Она согласилась вернуться домой только потому, что на этом настояла императрица. Она хотела тем же вечером возвратиться во дворец, но Вэй Цинтай принял смиренную позу и крикнул ей вслед:
– Вэй Инло! Ты можешь ненавидеть меня и всю жизнь держать обиду, но сегодня канун Нового года, прошу тебя, останься со мной на ужин!
Вэй Инло медленно обернулась и внимательно посмотрела на отца.
Его голова была седа, лицо исчерчено морщинами. Хотя его повысили по службе, он, казалось, совсем не был этому рад. Отец испытывал свойственное старикам чувство одиночества и мечтал о воссоединении семьи.
Инло со вздохом спросила:
– А что мы будем сегодня есть?
После ужина возвращаться во дворец уже было поздно, поэтому девушке пришлось ночевать дома.
На следующее утро она неохотно взяла коробку с подарками, которую всучил ей Вэй Цинтай, и подошла к воротам.
В этот момент она и услышала звон колокола, не предвещавший ничего хорошего.
– Это погребальный колокол! – удивленно заговорили стражи у ворот. – Что случилось? Кто мог умереть?
Но к ним навстречу уже бежал стражник с белым от ужаса лицом:
– Императрица скончалась! Императрица скончалась!
Вэй Инло была ошеломлена. Коробка с новогодними подарками выпала у нее из рук. Растолкав охрану, она стремглав бросилась во дворец Чанчунь.
Девушка издалека услышала громкий плач. Войдя во дворец, она увидела белые флаги. На всех были белые одежды, даже цветы в волосах служанок – белого цвета. Вэй Инло разыскала Минъюй и схватила ее за плечи:
– Что случилось?
Минъюй почти не могла говорить от слез. Не дождавшись внятных объяснений, Инло отпустила ее и побежала прямиком в спальню. За ней ринулась Минъюй, к которой вернулся дар речи.
– Не смотри, госпожа, она сейчас… – осипшим голосом прохрипела она.
Двери в покои со скрипом открылись. Инло с изумлением смотрела на тело императрицы, лежащее на ложе.
С ног до головы оно было укрыто парчовым одеялом.
Кап, кап, кап. По краю одеяла на пол стекала кровь, уже скопилась лужица. При виде ее Вэй Инло почувствовала, как внутри у нее все заледенело. Она застыла на месте, не осмеливаясь подойти и поднять одеяло.
– Во дворце Чанчунь внезапно начался сильный пожар. К сожалению, седьмой принц умер. Госпожа была вне себя от горя и спрыгнула с дворцовой башни… Перед смертью она спрашивала о тебе, почему ты не вернулась, – услышала она голос Минъюй. – Почему ты опоздала на день, почему не вернулась до заката? Почему? Почему ты пришла так поздно?
«Почему я вернулась так поздно? – раз за разом спрашивала себя Вэй Инло. – Почему я вернулась так поздно?»
Она стояла у смертного ложа госпожи, забыв о еде и сне, потеряв счет времени, не замечая никого вокруг. Она словно превратилась в бумажную погребальную куклу, которую кладут на могилу усопшего, чтобы та охраняла его, и которая со временем приходит в негодность и рассыпается в прах.
Вдруг она услышала спокойный голос Хунли:
– Переоденьте ее величество и накрасьте ее! Я должен проводить ее с честью и достоинством.
К императрице подошли две служанки. Одна держала шкатулку с украшениями, другая несла праздничное платье. Вдруг Вэй Инло одним взмахом руки опрокинула шкатулку, и все ее содержимое рассыпалось по полу.
Все были удивлены, а Вэй Инло спокойно сказала:
– Ваше величество! Я смою кровь с тела госпожи, но госпожа решила отказаться
