– Я хочу подчеркнуть, – сказал Мейсон, – что брак ДилейнаАрлингтона и Сельмы Ансон заключен не с целью воспрепятствовать осуществлениюправосудия. Любовь между ними возникла достаточно давно, и я считаю, что еслибы мистер Арлингтон не влюбился в обвиняемую, дело никогда бы не дошло до суда.Далее, чтобы продемонстрировать свои намерения, я рекомендую мистеру Арлингтонуотказаться от предоставляемой ему законом привилегии. Мы будем просить, чтобысвидетелю разрешили дать показания. Я просто хочу, чтобы высокий суд понял, чтоэто делается добровольно со стороны обвиняемой и ее супруга – вот лучший ответна обвинение окружного прокурора, будто брак заключен, чтобы запутатьрасследование. Этот брак явился кульминацией романтических отношений этихлюдей. Чтобы избавить свидетеля от ненужных переживаний и в то же время помочьокружному прокурору добиться истины в разбираемом деле, я сам хочу сообщить,что вчера утром свидетель отправился в беседку, где происходил ужин, и сталосматривать помещение. Проверяя темные углы шкафчика под раковиной на кухоннойполовине беседки, он нашел баночку фетерферма, которая была до половинызаполнена. Я хочу также сообщить, что свидетель, потрясенный и расстроенныйсвоей находкой, передал склянку своей племяннице Дафне, которая, в свою очередь,передала ее мне. Я принес эту до половины заполненную баночку в суд и прошупринять ее в качестве вещественного доказательства со стороны защиты.
– Со стороны защиты? – воскликнул Гамильтон Бергер.
– Именно, – сказал Мейсон. – Со стороны защиты.
Дилейн Арлингтон, который еще оставался на трибуне для дачисвидетельских показаний, растерянно смотрел на адвоката. Мейсон досталстеклянную баночку с белым порошком и приблизился к свидетелю.
– Скажите, именно эту баночку с фетерфермом вы отдали Дафне?
– Одну минуточку, – вмешался Гамильтон Бергер. – Япредпочитаю поверить на слово защитнику, нежели допустить техническую ошибку,заставив мужа обвиняемой предоставить вещественное доказательство, котороеприведет к осуждению жены.
– Это очень необычная ситуация! – сказал судья Кроудер.
– Хорошо, – сказал Мейсон, – в таком случае я попробуюдоказать, что это на самом деле вещественное доказательство со стороны защиты.Высокий суд в скором времени увидит, что у свидетеля нет ни малейших основанийпытаться помешать обвинению использовать данное вещественное доказательство,потому что его столь внезапное обнаружение весьма полезно для обвиняемой. Длятого чтобы показать, что это вещественное доказательство защиты, я хочудопросить нескольких свидетелей. Первым я прошу выйти лейтенанта Трэгга.
Трэгг прошел в свидетельскую ложу в напряженной тишине,выдающей всеобщий интерес.
– Совсем недавно вы проводили осмотр беседки, где состоялсяужин, во время которого муж обвиняемой отравился, – сказал Мейсон. – Вы нашли осколкиразбитой тарелки, которые представлены в качестве вещественного доказательства?
– Да, сэр.
– Во время этого осмотра вы проверили всю беседку?
– Да, сэр.
– Имеется хотя бы ничтожная возможность того, что во времяосмотра вы могли не заметить баночку с фетерфермом, вот такую, как я сейчаспоказываю, которая находилась в темном углу шкафчика под раковиной на кухоннойполовине беседки?
– Подождите минутку, – сказал Гамильтон Бергер. – Я возражаюпротив нахождения данной улики у адвоката защиты. Это вещественноедоказательство со стороны обвинения. Господи, сколько отпечатков пальцев былоуничтожено из-за неосторожного обращения с этой баночкой!
– Это вещественное доказательство защиты, – сказал Мейсон. –И защита, несомненно, не должна предъявлять все свои материалы обвинению в тотсамый момент, когда она их обнаруживает.
– Подождите! – сказал судья Кроудер. – Свидетелю заданвопрос. Давайте выслушаем ответ.
– Хорошо, – согласился Мейсон. – Отвечайте на вопрос,господин лейтенант. Могли ли вы не заметить эту баночку?
– Нет, это абсолютно невозможно! – сказал лейтенант Трэгг. –Я впервые слышу об обнаружении такого вещественного доказательства, но заявляю,что мы осмотрели каждый дюйм беседки. Что касается шкафчика под раковиной итемного угла, то при полицейском обыске темных углов не бывает. У меня мощныйфонарь, с помощью которого я обследовал каждое углубление или выбоинку в этомсовершенно пустом шкафчике.
– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Это все.
– Вы хотите провести перекрестный допрос? – спросил судьяКроудер у обвинителя.
– Нет, – сказал пораженный Гамильтон Бергер, – не сейчас.
– А теперь я хочу пригласить сюда Рэйбурна Хоббса, – объявилМейсон.
Хоббс, присутствовавший на процессе, прошел к месту дачисвидетельских показаний.
– Я покажу вам баночку, – сказал Мейсон, – в которойсодержится фетерферм. Видели ли вы ее уже до этого?
– Да, видел.
– Когда?
– Сегодня рано утром.
– Что вы сделали?
– Я написал на этикетке свои инициалы, то есть я нацарапалих таким образом, чтобы иметь возможность опознать баночку. Я подвергсодержимое спектроскопическому анализу, чтобы проверить, присутствует ли впорошке элемент, который используется нами для идентификации нашего продукта.
– Нашли ли вы этот элемент?
– Нет.
– Что это означает?
– Что этот фетерферм изготовлен и продан нами на протяжениипоследних шести месяцев. Более того, этикетка из партии, которая отпечатанасовсем недавно. Они совсем такие же, как прежние этикетки, но в правом верхнемуглу на них особый номер, показывающий, что этикетка наклеена на баночку самоепозднее три месяца назад, поскольку до этого номер был другим.
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу! –предложил Мейсон окружному прокурору.
– Вы абсолютно уверены, мистер Хоббс? – после некоторогоколебания спросил Гамильтон Бергер.
– Абсолютно, – ответил Хоббс.
Гамильтон Бергер снова сел.
– Это все.
– Вызываю Томаса З. Джейспера, – сказал Мейсон.
Джейспер прошел в свидетельскую ложу. На лице судьи Кроудерапоявилась лукавая улыбка.
– А теперь, – сказал Мейсон, – я прошу вас внимательноосмотреть всех сидящих в этом зале и сказать, не узнаете ли вы кого-нибудь изних… Нет-нет, одну минуту, пожалуйста, Милдред Арлингтон, будьте любезны,останьтесь. И вы тоже, Джордж Финдли, оставайтесь на месте. Не покидайте заласудебных заседаний.
– Эти двое людей мне знакомы, мистер Мейсон, – сказалсвидетель.
