– Ах, ты так? Ну хорошо же, молодой человек. Больше ты ничего не получишь, раз не умеешь есть как следует! А впрочем, вот тебе еще одна ложка. Выплюнешь и ее – останешься голодным до обеда.
Через минуту до Меган донеслось шаловливое лепетание Майкла. Она поняла, что сын пребывает в игривом настроении и, по всей вероятности, намерен извести отца своими проделками.
– Ну что ж, уговор дороже денег. С едой покончено. Отправляйся в манеж. С голоду ты не умрешь, а есть, как подобает нормальному человеку, я тебя все-таки научу!
Меган разрывалась между гневом и беспокойством. Да, Майкл порой бывает невыносим, но многого ли добьется Тони, так сурово обращаясь с малышом? Конечно, она сама во многом виновата. То, что Майкл так избалован, ее вина. Она потакает всем капризам ребенка, лишь бы он лишний раз не побеспокоил отца своим хныканьем. Так что Тони пожинает то, что сам посеял. А что касается ее самой… Она умывает руки. Теперь бессмысленно спасать семью. Ядовитый дуб нанес последний роковой удар по ее браку.
Тони принес Меган завтрак – тосты и яичницу – и сам накормил ее, поскольку руки у нее по-прежнему не действовали. Натирая ее лосьоном, он вдруг спросил:
– Хочешь, вернемся домой?
Меган с ужасом представила себе пять часов езды в автомобиле. В довершение к красноте на пальцах и лице она со стыдом обнаружила сыпь на ягодицах. Следовательно, высидеть на одном месте в течение столь долгого времени окажется для нее сущей мукой.
– У меня сыпь по всему телу, – не уточняя, где именно, смущенно призналась она. – Наверное, зараза перекинулась с одежды… Мне кажется, разумнее было бы остаться здесь по крайней мере на пару дней. Если Майкл не слишком тебе докучает…
– Предоставь Майкла мне. А тебе стоит отдохнуть – ты выглядишь совсем больной. Я заберу Майкла и съезжу в Траки – может быть, мне удастся раздобыть какое-нибудь лекарство в тамошней аптеке. Судя по всему, лосьон плохо помогает.
Вслушиваясь в голос Тони, который ворковал над Майклом, одевая его для прогулки, Меган задремала. Ей уже было все равно. И все же нет-нет да и возникала мысль, что даже в страшном сне она не могла себе представить, чем обернется ее хитроумный план. Теперь надеяться на благоприятный исход было бы сущим безумием!
Как бы Меган ни любила сына, она понимала – временами с ним очень тяжело, особенно если Майкл начинает капризничать. Она надеялась сблизить Тони и Майкла при более благоприятных обстоятельствах, но вот поди ж ты! Впрочем, теперь поздно об этом жалеть. Вся неделя пойдет кувырком. Надо приготовиться к худшему. А что касается Тони… Ей наплевать, о чем он думает и что чувствует!
В течение ближайших двух дней Майкл вел себя так, словно в него бес вселился. Он выплевывал еду, постоянно хныкал, ночью почти не спал, поскольку еще не привык к новой кроватке. Тони с темными кругами под глазами – следами бессонной ночи – по утрам входил к Меган с завтраком. Несколько раз на дню он приходил, чтобы справиться о ее здоровье, и советовал побольше спать.
Меган этому и следовала. То ли ядовитый дуб так на нее подействовал, то ли новое лекарство, привезенное Тони из Траки, содержало в себе снотворное, но только Меган никак не могла выспаться. Лишь на четвертое утро, проснувшись, она обнаружила, что сыпь на руках побледнела и стала не красной, а розовой, и опухоль на пальцах спала настолько, что Меган смогла снова надеть обручальное кольцо.
Накинув пеньюар, она на цыпочках прокралась на кухню. Теперь, почувствовав себя лучше, она решила сделать Тони сюрприз – приготовить завтрак. Однако, к ее удивлению, муж уже сидел за столом, прихлебывая кофе.
– Ты похожа на гейшу. Кажется, они специально мажут лицо белилами, – сказал он, увидев жену.
– Спасибо и на этом.
Меган оглядела кухню.
– А ты, похоже, неплохо справляешься.
– А почему бы и нет? В свое время я умел хозяйничать не хуже мамы.
– Майкл еще спит?
– Нет, уже проснулся. Я накормил его кашей и молоком и посадил в манеж. Он забавляется с резиновыми кубиками. Вот допью кофе и начну готовить завтрак. Налить тебе чашечку?
– Я сама налью.
Меган с гордостью продемонстрировала мужу свои руки.
– Видишь, красноты уже нет, да и зуд прошел.
– Садись и выпей кофе. А завтраком я сам займусь – тебе лучше пока не совать руки в воду.
– Тони, мне очень жаль, что все так получилось! Я не собиралась навязывать тебе ребенка. Да и вообще… Ты так выручил меня с Майклом!
– Перестань, Меган. За кого ты меня принимаешь? Неужели я должен был выбросить собственного сына на помойку? Ты, кажется, забываешь, что это мой ребенок и я в состоянии сам о нем позаботиться!
Его резкий тон рассердил Меган.
– И давно ли ты стал так думать?
– Что ты имеешь в виду?
– А то, что, если бы я тебя послушалась, Майкла вообще не было бы на свете! – выпалила она в ярости.
– Наконец-то ты высказалась начистоту! Или еще что-то осталось? Так давай, выкладывай! Мне всегда было интересно, что за мысли скрываются за твоими вежливыми манерами, будь они прокляты!
– Сожалею, если мои хорошие манеры обижают тебя. Дело в том, что меня так воспитали. Стоило сказать хоть что-нибудь неподходящее, по мнению моей тети, и я тут же получала затрещину. После нескольких синяков и разбитых губ я научилась скрывать свои мысли.
Тони в изумлении уставился на жену.
– Почему об этом ты никогда не рассказывала?
Меган пожала плечами. Она жалела, что вообще затронула эту тему.
– Потому что я предпочла бы об этом забыть, – тихо произнесла она наконец.
– И долго это продолжалось? Долго она тебя била? – сочувственно спросил Тони.
– До тех пор, пока мне не исполнилось одиннадцать. А потом моя учительница догадалась, почему я частенько прихожу в школу вся в синяках. Очевидно, она побеседовала с тетей Кларой, и с тех пор та изменила тактику – вместо затрещин стала орудовать словами.
Меган заерзала на стуле.
– Мне не хочется об этом вспоминать. Давай сменим тему.
– Ладно, только я все-таки не пойму, почему ты никогда не говорила об этом прежде.
– Потому что… потому что твое детство было совсем другим. Моим гордиться нельзя, и жалости мне не нужно! Я как-то выкарабкалась, и, наверное, это меня закалило. Только оказалось, что это все равно ни к чему… Ведь тебе нравится совсем другой тип женщин. Скажи, почему ты женился на мне, хотя был бы гораздо счастливее, если бы выбрал кого-нибудь вроде Коринны?
Тони явно не ожидал такого поворота. На мгновение он онемел, а потом с вызовом произнес:
– Ну что же, пора выяснить отношения. Меньше всего на свете я хотел бы жениться на Коринне. Она – точная копия моих сестриц, а их я могу переносить лишь в малых дозах. Да, я несколько раз переспал с ней. Не хочу себя оправдывать, но я никогда не считал, что это любовь. А что касается моей реакции, когда я узнал о ребенке… Видишь ли, все произошло так неожиданно! Вначале я подумал, что ты нарочно перестала пить таблетки. Иначе почему ты так долго не говорила мне о своей беременности? Все это напомнило мне уловки моих сестер. И еще… Я, черт возьми, волновался за тебя! Я ведь знал, что твоя мать умерла при родах. А ты выглядела такой хрупкой! Казалось, порыв ветра может тебя переломить. Да, теперь я убедился, что внешность обманчива, что ты здорова, и все такое, но тогда мысль о том, что ты можешь умереть, рожая моего ребенка, что я потеряю тебя, была невыносима!
