Очнувшись от дум, Меган заметила, что Тони пристально смотрит на нее. Нетрудно было догадаться, что за этим последует. Они всласть наговорились, и теперь пришла пора доказать, что она по-прежнему – вернее, гораздо больше – любит своего мужа.
– Тебе незачем ревновать к Полу, Тони, – мягко произнесла Меган. – Даже в самые черные дни я все равно любила тебя.
– Любила? В прошедшем времени?
– Люблю. В настоящем времени. Я люблю тебя, хочу тебя и хочу, чтобы мы были вместе. Для этого я и затеяла эту поездку – надеялась, что это нас сблизит и мы опять станем идеальной парой.
Тони лукаво усмехнулся:
– А ночную рубашку, такую соблазнительную, ты тоже взяла для этого?
– Ну да. Я подумала – если ничто другое не поможет, я попытаюсь вернуть тебя постелью. В конце концов, сексуальное влечение – чрезвычайно сильное чувство!
– Но недостаточно сильное, если нет никаких других. Впрочем, должен признаться – последние несколько минут я еле сдерживаюсь, чтобы не изнасиловать тебя прямо здесь.
– Значит, сыпь и лосьон тебя не отвращают?
– Я слышал, что японцы находят белые лица своих гейш чрезвычайно сексапильными.
Он протянул к ней руки и помог встать.
– Бог мой, Меган, как я по тебе соскучился! Я был уверен, что потерял тебя навсегда…
– Я всегда была с тобой. И всегда буду.
Он мягко отвел прядь волос с ее щеки.
– Как ты думаешь, Майкл даст нам хотя бы полчаса?
– Он ведь сын своего отца. Он не посмеет нам помешать.
А затем Тони поцеловал жену, начиная такую знакомую, но всегда волнующую игру обольщения. На этот раз Меган была уверена, что притворяться ей не придется.
Эпилог
Сидя на высоком кожаном стуле у стойки бара, Меган не спеша потягивала рислинг и наблюдала за Тони, который пошел узнать насчет зарезервированных мест в гостинице. В зеркале, висевшем за ее спиной и обрамленном причудливыми позолоченными виньетками, отражалась хорошо одетая женщина чуть за тридцать – женщина, которая, пройдя через испытания, обрела наконец спокойствие и уверенность в себе.
Она улыбнулась и подняла бокал, приветствуя свое отражение.
– Что тебя насмешило?
Обернувшись, она увидела Тони.
– Так. Шутка, понятная только нам, девочкам.
– Ясно. А как насчет меня, бравого парня?
– О, для тебя у меня тоже кое-что есть. Но боюсь, если я сделаю то, что имею в виду, нас тут же арестуют.
– Вы чрезвычайно порочная и сексапильная женщина, миссис Сабелла.
– И ты меня любишь.
– Да, люблю. Во всех твоих проявлениях – как жену, как любовницу, как мать моего ребенка.
– А я без ума от тебя, даже несмотря на то, что ты разбрасываешь свои вещи по всему полу, а потом чертыхаешься, на них наступая.
– Неужели я так делаю?
– А то нет? Теперь твоя очередь. Признайся, чем могу я довести тебя до белого каления?
– Ну, раз ты спрашиваешь… У тебя есть дурная привычка оставлять мыло в ванне. Оно размокает и превращается в липкую кашу, и я всякий раз рискую поскользнуться и упасть.
– Давай договоримся – ты кладешь свои вещи на место, а я больше не буду оставлять мыло в ванне.
– Идет!
Они торжественно чокнулись. Меган взглянула в смеющиеся глаза Тони и вдруг озабоченно спросила:
– Скажи, у нас всегда будет так?
Подумав, он ответил:
– Нет, не всегда. У нас обоих работа, а воспитывать детей в наше время не так-то легко, так что на безоблачную жизнь не рассчитывай. Но мы справимся, я в этом теперь не сомневаюсь.
Он наклонился и поцеловал жену прямо на глазах хозяйки ресторана.
– Воркуете, голубки? – спросила женщина с завистливым вздохом. – Мы всегда рады видеть вас, мистер Сабелла, здесь! Только вчера я сказала одной из наших официанток: «Часто ли можно встретить в наши дни идеальный брак?»
Меган и Тони переглянулись.
– Действительно, нечасто, – подтвердил Тони. – И слава богу! В моих глазах идеальный брак гроша ломаного не стоит. Наш брак не идеальный, но вместе мы будем всю жизнь. Не возражаешь, Меган?
– Не возражаю, – ответила она, улыбаясь.
