– Можете не сомневаться, возражений сколько угодно! – хмуроответил заместитель окружного прокурора. – Мы будем вести процесс так, как намкажется правильным. Мы не позволим нас запугивать…
Судья дважды ударил молотком по столу:
– Сядьте, господин обвинитель. Ваши комментарии не уместныни в качестве аргументов, ни как утверждения. Я считаю, что требование защиты опроведении эксперимента со звонками вполне закономерно. Поэтому я приказываюнемедленно доставить упомянутый будильник в суд и не задерживать работусудопроизводства… Кстати, почему до сих пор будильник не доставлен? Где оннаходится?
– У бейлифа, ваша честь… – смутившись, сказал Лукас. – Каквы не понимаете… Защита подстроила… организовала все таким образом, что…
– Прекратите, господин обвинитель! – рявкнул судья Маркхэм.
Очередной удар молотка восстановил тишину в зашумевшем зале.Однако отдельные всплески разговоров продолжали раздаваться в напряженнойатмосфере. Шум не унимался, создавалось впечатление, что приближается гроза…
Бейлиф наконец доставил в зал злополучный будильник. Мейсонпосмотрел на него и повертел в руках.
– На задней стенке будильника имеется наклейка, – сказал он,– на которой значится, что будильник взят из квартиры Греггори Мокси утромшестнадцатого июня этого года.
Судья Маркхэм согласно кивнул.
– Насколько я понимаю, я могу его использовать приперекрестном допросе свидетеля?
– Можете. Если со стороны обвинения имеются какие-товозражения, то пусть выскажут их сейчас.
Джон Лукас сидел неподвижно, словно не слышал слов судьи.
– Продолжайте, господин адвокат, – предложил судья Маркхэм,видя, что никакой реакции обвинителя не последовало.
Мейсон, держа будильник в руках, подошел к миссисКрейндейлл:
– Вы видите, что звонок установлен на два часа, верно? Вданный момент часы стоят. Я их заведу, а потом пущу, и свидетельница сможетуслышать звонок будильника, чтобы решить: этот звон она слышала тогда ночью илинет.
– Хорошо, – сказал судья Маркхэм, – только все этопроделайте на глазах присяжных. Мистер Лукас, если вы хотите подняться навозвышение, чтобы лучше видеть, прошу вас.
Лукас не пошевелился.
– Я отказываюсь в этом участвовать, – мрачно заявил он. –Все это против правил! Это очередной трюк Мейсона!
– Ваше замечание, господин обвинитель, – хмуро сказал судья,– очень напоминает оскорбление суда. – Он кивнул Мейсону: – Заводите будильник,господин адвокат!
Мейсон поклонился судье, дружелюбно улыбнулся присяжным иподнялся на возвышение. Он медленно завел будильник, так, чтобы всем были видныдвижения его рук. Когда стрелки часов подошли к цифре «два», механизмбудильника сработал.
Мейсон поставил его на стол судьи, а сам отошел немного всторону.
Будильник пронзительно зазвенел, запнулся и снова зазвенел.Так повторилось несколько раз. Надавив сверху на кнопку, Мейсон прекратилтрезвон и тут же повернулся в сторону свидетельницы.
– Итак, миссис Крейндейлл, поскольку звонок, как мывыяснили, не мог быть дверным, вместе с тем, как вы утверждаете, он не был извонком телефонным, то не допускаете ли вы, что то был звонок этого вотбудильника? Не он ли звонил, когда в квартире Мокси началась борьба?
– Да! – кивнула свидетельница. – Я думаю, что так оно ибыло!
– Вы уверены?
– Да, все так и происходило.
– Готовы ли вы подтвердить это под присягой?
– Да, сэр.
– Скажите, вы так же уверены в том, что слышали звонбудильника, как во всех остальных своих показаниях?
– Да, сэр.
Судья Маркхэм взял в руки будильник и принялся рассматриватьего, хмуря брови. Он несколько раз повернул ключик, которым заводился механизмбоя, потом поставил часы на стол и кончиками пальцев забарабанил по столу,поглядывая на Мейсона.
Мейсон поклонился в сторону Лукаса.
– Перекрестный допрос закончен, – сказал он и опустился настул.
– У обвинения будут еще вопросы к свидетельнице? – спросилсудья, посмотрев на Лукаса.
Тот вскочил на ноги.
– Значит, вы присягаете? – закричал он на свидетельницу. –Присягаете, невзирая на свои прежние показания, утверждая теперь, что слышализвон будильника, а не дверной звонок?
Миссис Крейндейлл, которая по всем признакам не принадлежалак числу застенчивых и покладистых женщин, моментально насторожилась:
– Конечно, присягаю.
Смех Мейсона был добродушным, покровительственным и потомуособенно оскорбительным.
– Ваша честь, господин обвинитель забыл все на свете. Он,кажется, собирается подвергнуть перекрестному допросу свою собственнуюсвидетельницу. Миссис Крейндейлл была вызвана не защитой, она – свидетельобвинения.
– Возражение принято, – сказал судья.
Лукас глубоко вздохнул, с трудом сохраняя самообладание.
– Значит, вы слышали звон будильника? – спросил он болееспокойно.
– Да! – воинственно ответила свидетельница. По ее вздернутомуподбородку и сердитому блеску глаз было видно, что теперь никто и ничто насвете не сможет ее переубедить.
Джон Лукас тут же опустился на место:
– У меня все!
– Ваша честь! – обратился Мейсон к судье Маркхэму. – Могу лия вызвать мистера Крейндейлла для повторного допроса?
– При данных обстоятельствах суд не возражает, – согласилсясудья Маркхэм.
Тишина в зале заседаний была настолько впечатляющей, что унесчастного Бенджамина Крейндейлла буквально подкашивались ноги, когда онподнимался на место для дачи свидетельских показаний.
– Вы слышали слова вашей супруги? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– Слышали ли вы звон будильника?
– Да, сэр.
– Намерены ли вы опровергнуть заявление своей жены,утверждающей, что тогда ночью она слышала именно звонок этого будильника?
– Протестую! – вскочил со своего места Лукас. – Вопроспоставлен с явной подсказкой ответа, и защитник это знает!
– Протест поддерживаю, – кивнул судья Маркхэм. – Господинадвокат, ограничивайтесь вопросами в рамках закона. Подобная формулировкасовершенно недопустима.
Мейсон выслушал замечание с покорным видом, но с его лица несходила улыбка.
