Хартог скупо улыбнулся:
– Собственно, Мораг сейчас осталась без конницы. Дажете бароны, что не любили Дальга, не послали бы нам наперехват свои конныедружины – баронам не по вкусу пришлось, что одного из них убили так. Смерть отстрелы в спину – подлая смерть. У Мораг сейчас осталась только пехота. Видители, в отличие от держав покрупнее у нас не так уж много коронных войск…Половина коронной конницы рассыпалась по Ямурлаку и Пограничью, все еще ловитвас. Другая половина спешно выступила на закат – там, меж морем и Ителом,рыскает какое-то чудище: то ли гатуран, то ли хелльстадский пес. Давненькотакого не случалось. Из деревень толпы бегут в города, несутся курьеры спаническими донесениями. Оно и в города врывалось уже.
– Дела, – равнодушно сказал Сварог. Грустноусмехнулся. – Был один хелльстадский пес, вернее, щенок, который так и невырос… Ну, это мои печали. Поговорим о деталях…
Разговор о деталях много времени не занял. Сварог расспросилкапитана, каким оружием оснащены его люди, и постарался не выдать своегоразочарования.
Ему были необходимы один или два пулемета, пусть «Льюисы»,пусть любой антиквариат, пусть с самым скудным боекомплектом, – но ничеготакого в арсеналах покойного барона Дальга не обнаружилось.
Следующий удар Сварог получил, когда стал интересоваться,каким количеством хотя бы мушкетов располагает капитан. Впрочем, здесь оногорчился не слишком. Все равно без пулеметного прикрытия организовать захватдворца по всем правилам спецназовской премудрости не удалось бы. Поэтому людиДальга должны были атаковать дворец в конном строю, на арапа, а здесь мушкетыбыли бы только лишней обузой.
И только в конце беседы до Сварога вдруг дошло, что они сЛеверлином не попали в руки тайной полиции именно благодаря хелльстадскомучудищу, о котором упомянул капитан. Видимо, значительная часть гарнизона убылана боевое патрулирование, а с ней и лучшие командиры, оставив вместо себянерадивых замов.
Капитан сел перекусить вместе с ними, но не успели гости ихозяин прожевать первый откушенный кусок холодной говядины и запить его вином,как на дворе поднялся шум, вбежавший солдат доложил, что отряд из Дорта прибыли что следует поторопиться, потому как верные люди из города прислали голубя ссообщением о готовящейся карательной экспедиции.
Свою кружку вина Сварог допил на ходу.
…Нет, положительно у страха глаза велики. Россказни охарланских черных магах, бродящих табунами повсеместно, были беззастенчивораздуты молвой – до поместья Мораг оставалось лиг пять, а Карах, сидевший наплече Сварога в качестве живого магоотметчика, все не подавал голоса.
Сварог вспомнил, что и Гарпаг не чуял их присутствия, хотяони подобрались уардов на двадцать. Видимо, маги хороши в ближнем бою, нобесполезны в роли радаров дальнего обнаружения. Сильных повыбили и переловили,осталась мелочь…
Мысли упрямо возвращались к Гарпагу и его последним словам.
Имя, звучащее как когтем по железу… Последние слова черногоколдуна были: «Значит, это магистр…» А потом человеческая кровь, оросившаякапище, и трехгранные магические пирамидки сделали свое дело: Ягмар или какойдругой заключенный в камне демон вырвался на свободу. И больше отрубленнаяголова Гарпага не вымолвила ни слова.
А потом началось: все заволокло странным туманом, из туманапоявились всадники верхом на ящерах, а потом погиб штурман Борн… Кому Борн, акому и лорд Магар, барон Нарт… «В отдаленном прошлом»…
Борн и Гарпаг знали друг друга явно не один десяток лет.
И противостояли друг другу, что называется, до гробовойдоски. Не стало одного – погиб и другой. Только прежде Борну удалось при помощичар заставить отрубленную голову говорить. Говорить правду. Сварогу до сих порне по себе становилось, когда он вспоминал: отрубленная голова Гарпага стоит вглубоком бронзовом блюде, и Борн подливает в него из разноцветных бутылочекразноцветные жидкости. И веки отрубленной головы внезапно вздрагивают, онамедленно открывает глаза, рот дергается, словно хватая воздух конвульсивнымиглотками. И Сварог невольно шарахается в сторону.
Тогда казалось, что Гарпаг выдал главное: «Войско навьевсобирает в Харлане герцогиня Мораг». А теперь как кажется?
Магистр, магистр… Гарпаг сказал – «магистр».
– Леверлин, подумай хорошенько, – сказалСварог. – Кто на Таларе официально именуется магистром?
– Магистр – глава факультета в университете, –ответил приятель недоуменно: время ли сейчас вспоминать каких-то толстозадыхчинуш?
– Еще? – Объяснять Леверлину причину вопроса нехотелось.
Зачем этому парню чужая головная боль?
– Так, ну… В Снольдере магистром именуется председательколлегии столичных адвокатов. Правитель Святой Земли – великий магистр…
Скакавший рядом Хартог добавил:
– В Лоране магистром называют главного королевскоговрача.
– Да, верно, – кивнул Леверлин. – Вот и все.
– Ничего себе – все…
– А кто тебе нужен?
– Среди всех этих магистров нужно отыскатьодного-единственного. Но известно о нем только, что его назвали «магистр».
– А полегче у тебя поручений нет? – спросилЛеверлин. – Море ложкой вычерпать, веревку из песка свить…
– Да это не поручение, – сказал Сварог и решилсявсе рассказать, потому что один в поле не воин. – Еще одна загадка. Однажды…
Карах заорал ему в ухо что-то непонятное, и временипереспросить не оказалось – лошади шарахнулись; унимая свою, крутнувшуюсяволчком, Сварог заметил, что весь отряд сбился с аллюра, смешался вбеспорядочную толпу, среди которой то и дело взвивались на дыбы истошно ржущиекони.
Засада? Встречная атака? Дорога заплясала перед глазами,мимо пронеслась вороная кобыла, унося прочь не справившегося с ней, испуганногодо вставших дыбом волос бойца. Поднятая пыль еле-еле позволяла разглядеть то,что остановило отряд.
Темная полупрозрачная полоса неясных, туманных очертаниймельтешила впереди, метаясь по дороге, то и дело вылетая на обочины. Сварогвспомнил о славе предков-лошадников, заорал должные заклинания, какие-то чудомвсплывшие в памяти, – и кони замерли смирнехонько. Но веселее от этого нестало.
Черный мохнатый зверь высотой в рост человека загородилдорогу, широко расставив передние лапы, встопорщив шерсть на холке. В раскрытойпасти блеснули такие клыки, что по спине у Сварога забегали мурашки.
– Что, начались штучки магов? – прокричал онХартогу, оказавшемуся уардах в двадцати.
– Хуже, милорд, хуже! Гарм, хелльстадский пес! Всепропало! Половину отряда положим!
Это было уже чересчур. Словно сама судьба пыталасьостановить Сварога.
И стоило наконец без обиняков сыграть с судьбой в орлянку.
