— Это обман. В таких случаях никогда не расстаются друзьями. Но и врагами мы стать не должны. Мы просто расстанемся, как обыкновенные знакомые. При встречах будем улыбаться друг другу, задавать дежурные вопросы о здоровье, делах, детях.
Тоска не сдавалась, голова шла кругом, на висках выступила испарина.
— Ты говоришь так, словно решила оставить работу…
— Да. Мне уже предложили место.
— И куда, если не секрет? Не во французское консульство?
Спокойно, словно других вариантов и быть не могло, Лена тряхнула кудряшками и безо всяких эмоций подтвердила:
— Во французское.
Вот и ему пришлось пережить это. На своей шкуре понять, что это за зверюга — ревность.
— Это Кантона? — голос звучал глухо, как сквозь вату.
Она молчала, отрешенная, задумчивая, словно не понимая, чего от нее хотят. Вспомнила встречу с Пьером у храма на соборной площади.
Леночка не могла знать, что Кантона битый час ожидал совсем не ее, а другую, черноглазую и черноволосую Светку Марутаеву. Но Клякса в тот вечер была занята. Пьер огорченно побрел к поджидавшей его машине и тут увидел выходящую из храма попутчицу, которую не так давно подвозил из Марфино.
— Вторая встреча подряд — это уже далеко не случайность, — широко улыбаясь, он преградил Пряхиной дорогу.
Леночка улыбнулась в ответ и заговорила по-французски:
— Все-таки вы шпион, следили за мной все это время. Я ведь тоже не верю в случайные встречи.
— Так-так, — Кантона подхватил девушку под руку. — А ну, признавайтесь, где тут хранятся баллистические ракеты? Где спрятаны атомные подводные лодки и расположены элитные части воздушно-десантных войск? Вознаграждение следует.
— Не много ли заданий на первый раз?
— Ну что вы. Совсем не много. Я хотел бы просить гораздо больше.
— Ах так? Тогда увеличим вознаграждение.
Они не спеша прошли через площадь и по бульвару направились в сторону центра. В разговоре Лена и не заметила, как очутилась около дома.
— Ну, вот вы меня и проводили. Как и прошлый раз, доставили к самому порогу.
— Мне было очень приятно и легко с вами.
Она подала ему руку, подумав, что и ей тоже.
А на следующий вечер они пили молодое бужеле…
— Это Кантона? — снова повторил Сердюков, буравя помощницу взглядом.
— Да. Мне кажется, да. Хотя я не совсем уверена…
Почему-то ей сразу стало легко и свободно.
2Бурмистров был взбешен. Только что он вернулся из здания областной думы, куда его приглашали с отчетом о расходе средств, выделенных на финансирование водников. Пока он отбивался от многочисленных вопросов демократов и коммунистов, которые требовали полной ясности в связи с задержками выплаты заработной платы, члены предпринимательской партии мирно дремали или болтали, почесывая затылки. Он, Бурмистров, вертелся ужом, стараясь до предела затуманить ситуацию по нецелевым расходам, а те, кто его должен был поддерживать, и прежде всего Пантов, ни слова в защиту не вымолвили.
Алистратов дожидался банкира в приемной. Бурмистров бросил плащ на стол секретаря и на ходу молча кивнул Роману, приглашая в кабинет. Пока Роман устраивался в кресле, Бурмистров метал громы и молнии и яростно ковырял в ухе.
— Где ваш подшефный? — загремел он на Алистратова и, не дожидаясь ответа. — Залег на дно с очередной потаскухой?
Роман спокойно выдержал разъяренный взгляд работодателя, как ни в чем не бывало пожал плечами:
— Ну что вы, Денис Карлович, еще вчера мы расстались с ним в Сосновке. Пантов решил заскочить еще в пару поселков, помозолить глаза избирателям, а я вернулся в центр. Мне нужны нормальные условия, чтобы подытожить данные и проанализировать предвыборную активность населения.
— Это еще зачем? — Бурмистров швырнул золотую ковырялку в футлярчик. — Вы что, замещаете председателя избирательной комиссии?
— Зачем же мне его замещать? Просто в моих обязанностях не только научить своего подшефного хорошо выглядеть, правильно говорить, уметь слушать народ, но и определить районы с пассивной избирательной активностью. Именно там важно проявить особый темперамент, пока соперники не опередили. Это же дополнительные голоса.
Он сказал «пассивная избирательная активность» и сам чуть было не рассмеялся. Надо же такое ляпнуть!
Но Бурмистров не заметил ни шероховатости в ответе, ни внезапной растерянности, которая тут же прошла. Алистратов оправился от первой атаки банкира и теперь был во всеоружии.
Бурмистров потянулся к телефонному аппарату.
— Как позвонить в эту самую Сосновку?
— Ума не приложу. Но даже если вы дозвонитесь в поселок, Пантова там наверняка не окажется, — помня уговор не распространяться об отлучке депутата, наставник бросился выручать своего ученика. — Чего ему там сидеть? Волка ноги кормят.
— И то верно. Без смазливых телок он там и двух часов не просидит, — Бурмистров слегка помягчел. — Как продвигаются наши дела? Удастся запихнуть этого бездаря в думу на новый срок?
Роман ушел от прямого ответа:
— Это зависит не только от него и от моих усилий. Я проанализировал ситуацию. Так вот, в самом Марфино, где проживает две трети населения избирательного округа, пока еще чувствуется превосходство Пантова. Смею заверить, вовсе не ошеломляющее, как думают в штабе партии предпринимателей, а весьма зыбкое и шаткое. С одной стороны, активизировались те, кто выдвигает кандидатом в депутаты господина Сердюкова. Кстати, он очень эффективно провел время в Марфино, а ведь до поездки его шансы сводились к нулю. Что он там напел, мне неизвестно. Но факт есть факт: его поддерживает уже сорок пять процентов марфинцев.
— А с другой?
— А с другой — группа нашей местной поддержки и забастовщики просто дуют халявную водку, и запал агитации за приватизацию, а значит, и за самого Пантова заметно падает.
— Почему? — Бурмистров снова вытащил ковырялку.
— Много ли наагитируешь с похмелья? — вопросом на вопрос ответил Роман. — Здесь трезвый ум нужен. Половина сошла с арены, расползлись по домам и отлеживаются. Остались только отъявленные пьяницы и бомжи. Водочная агитация всегда эффективна только в канун самих выборов, а не за два месяца до них.
Бурмистров поднялся, прошелся по кабинету и остановился за спиной Алистратова. Роман чувствовал, как банкир дышит ему в затылок. Нет, он нисколько не боялся его, но, как породистая немецкая овчарка, не выносил, когда кто-то находился сзади.
— А каковы успехи моего протеже? — банкир вернулся за стол.
— Подготовка идет полным ходом, и в поведении Пантова заметны первые сдвиги. По крайней мере, площадная брань исчезла. Вошел в стиль, стал чувствовать официальный костюм. Если чего-нибудь не выкинет накануне голосования, то за его собственный имидж можете не беспокоиться. Знаете, как бывает: хорошее накапливается по крупинке, а теряется в один миг. Проверено.
