ведь даже у берегов острова было очень глубоко. Гномам были видны и камушки на берегу, и заросли плюща в глубине острова. Как и в гнезде Белки в Вороньем лесу, шум ветра в ветвях сосны казался прекрасной убаюкивающей песней.
И если бы только на острове было достаточно еды, гномы даже наслаждались бы пребыванием здесь, ведь в жизни найдётся мало столь же интересных занятий, как постройка хижин, будь они на дереве или на земле.
Гномы смирились с тем, что, по всей видимости, им придётся провести на острове некоторое время, если только они не встретят какого-нибудь доброго друга, который поможет им выбраться отсюда. Но так как цапли уже улетели в другие края до следующего года, рассчитывать на это не приходилось.
На следующий день Вьюнок, осматривая южный берег острова, сделал открытие. На мелководье он обнаружил небольшую колонию пресноводных мидий с огромными раковинами, которые гном едва мог поднять. С этими радостными известиями он поспешил к своим товарищам, которые тем временем добавляли последние штрихи к убранству дома на дереве.
– Еда! Еда! – закричал Вьюнок. – Сколько душе угодно!
Тысячелист и Меум принялись таскать моллюсков к сосне, и очень скоро здесь возвышалась целая гора раковин. Эта находка и в самом деле была большой удачей, поскольку все попытки Вьюнка наловить рыбы в озере закончились безрезультатно.
Когда стало смеркаться, Меум развёл огонь (с некоторым трудом, так как дрова отсырели), и вскоре у подножия сосны разгорелось яркое пламя. Меум вытащил нож и начал вскрывать раковины мидий.
– Вы когда-нибудь пробовали такую вкуснотищу? – спросил Вьюнок с набитым ртом. – Думается мне, эти мидии будут получше, чем в Причуди. Жаль, что Тополиный остров так далеко от дома.
(Все колонии мидий в окрестностях Дубовой заводи давно исчезли, и гномы соскучились по такому деликатесу.)
Тысячелист причмокнул губами, хватая со сковородки очередной лакомый кусочек, и произнёс:
– Думаю, небольшая задержка здесь пойдёт нам на пользу, ведь мы постоянно были в пути, с тех самых пор, как покинули дом, или занимались освобождением лесов от великанов и делали Пан знает что ещё.
Поужинав, гномы снова пришли в хорошее настроение и приободрились. Они улеглись вокруг шепчущихся между собой красных угольков. Именно это время у догорающего костра гномы любили больше всего. О многом разговаривали они в такие минуты.
– Любопытно, что на огонь можно смотреть бесконечно, – задумчиво произнёс Вьюнок, выпуская облачко табачного дыма и наблюдая за свечением в самой середине пламени. – Домовые говорили мне, что людям тоже нравится смотреть на огонь. В старом крестьянском доме, стоявшем на том месте, где сейчас стоит ферма Счастливчикса, жил один домовой. Так вот, он рассказывал, что люди, как и мы, любят посидеть у огня, глядя на горящие поленья. Оно и понятно, ведь огонь – это последний кусочек дикой природы, оставшийся в их домах; всё остальное у них сплошь искусственное, а вот огонь заставляет людей вспомнить о тех днях, когда они жили, как мы, на природе, и укрывались от непогоды в пещерах да под деревьями.
Гномы всё беседовали и беседовали и в конце концов (что вполне естественно) принялись обсуждать дальнейшие планы.
– Да, очень интересно жить в доме на дереве на необитаемом острове, – начал Меум, – но мы не можем вечно тут оставаться. Нам нужно построить новую лодку. До берега вплавь мы не доберёмся – слишком далеко, и здесь нет никого, кто мог бы нам помочь. Это и в самом деле необитаемый остров, если не принимать во внимание некоторых птиц, которые не вызволят нас отсюда.
– Верно, – ответил Вьюнок, облизываясь, – нам нужно что-то предпринять. У меня появилась одна идея. Благодаря нашим добрым друзьям-цаплям вокруг валяется лягушачья кожа. Мы можем быстро соорудить коракл – рыбацкую лодочку, обтянутый кожей каркас из ивовых прутьев, наподобие тех, которые были у нас дома. А потом мы выберем день, когда море будет совсем спокойным (озеро казалось гномам огромным, поэтому они называли его морем), и доберёмся до берега. Конечно, вторую «Стрекозу» нам не построить – здесь нет подходящей древесины, да и работа заняла бы слишком много времени, потому что инструментов у нас тоже нет.
– Предположим, мы добрались до берега, – сказал Тысячелист. – Что дальше? Поплывём на нашем коракле вверх по Причуди?
– Нет… – с минуту Вьюнок размышлял. – Нам придётся отправиться в обратный путь, домой. Обратный путь не займёт много времени, ведь нас будет нести течение. Меум, давай-ка взглянем на карту.
Меум снял свой жилет и, развесив его на листьях плюща, стал внимательно рассматривать карту. Карта получилась отличной: Дубовая заводь, Мшистая мельница, пороги и водопады, Вороний лес и Лесное озеро – всё было как на ладони.
– Дубовая заводь примерно в четырёх днях пути отсюда, – сказал, наконец, Вьюнок. – Дорога домой будет несложной; вероятно, на коракле мы даже сможем пройти пороги. И глазом моргнуть не успеем, как окажемся дома.
На дальнем конце острова ухнула сова, и в тишине гномы услышали тихий всплеск воды где-то у южного берега.
– Вот если бы сюда прилетела Белая сова… – задумчиво произнёс Тысячелист. – Она смогла бы нам помочь.
Тысячелист объелся мидиями, пригрелся, сидя у костра, и его клонило в сон. Где-то далеко на берегу озера тявкнула лиса. Гномы вздрогнули: для них лай лисицы был чем-то вроде волчьего воя для человека. За время своего путешествия по Причуди они несколько раз слышали вдали лисий вой, и каждый раз душа у них уходила в пятки.
– Хорошо, что мы на острове, – сказал Меум; он делал последние штрихи, нанося на карту остров и их хижину на дереве. – Я не в восторге от здешних краёв; тут воняет лесными собаками.
Костёр медленно догорал; гномы молчали. Лёжа на спине, они грели ноги и наблюдали за тем, как в вышине мерцали звёзды, а на фоне тёмного бархатного неба вырисовывались кроны чёрных тополей.
– Жаль, что мы так и не нашли Исток Причуди и Морошика, – пробормотал Меум. Он опять надел свой жилет и теперь всматривался в тёмные воды озера. – Эта надпись на мосту – она так обнадёжила нас.
– Может, это и к лучшему, – ответил Вьюнок. – Хоть мы и не нашли Морошика, всё равно это путешествие стоило совершить.
Вдалеке у воды закричала какая-то птица; ветер мягко шуршал в сосновых ветках и зажигал искорки в гаснущих угольках костра. Со всех сторон доносились какие-то приглушённые звуки, слабое шуршание и хруст – обычный ночной шум дикой природы.
Что ждёт впереди трёх маленьких гномов? Кто знает, какие ещё приключения, какие радости и печали готовит им будущее?
