факт Яшков. — Шпагат, игрушки, половички, косынки для кукол, немудреная садовая мебель — вот далеко не полный перечень наших изделий из бросового добра. Конечно, работать с каждым годом становится труднее. Но чем хуже, мельче и бросовее отходы поступают к нам, тем утешительнее мысль, что все мы сообща становимся разумнее и рачительнее.
— Значит, все хорошо? — спрашиваю своего собеседника.
— Если бы! — скептически улыбается Леонид Васильевич. — Знаете, сколько всевозможного добра пропадает зря. А мы? Видит око, да зуб неймет. Вот хоть опилки.
Яшков низко к столу нагнул свою неседеющую с годами (а знаю я его лет пятнадцать) голову, очки свесились на самый кончик носа, а пальцы забегали по счетам, гоняя их костяшки в направлении «сальдо-бульдо»: значит, все давно обсчитал для себя и продумал.
— Более тридцати тысяч тонн опилок сжигают только теплофикаторы нашей области, да на подстилку скоту тратится некая толика, да туда-сюда. А душа за них болит — нам бы их! Если бы министерство местной промышленности могло дать нам полиэфирные смолы, мы бы из этих опилок смогли сделать множество нужных людям вещей.
Помню один любопытный случай. Как-то на ответственном совещании председатель облпотребсоюза В. В. Верещагин, человек с достаточным чувством юмора и острый на слово, под смех присутствующих сказал примерно следующее. Доподлинно, мол, известно, что такой дар природы, как виноград, с сурового Урала в солнечную Молдавию никогда не вывозился. Зато оттуда, помимо наливных плодов и янтарных гроздьев, в индустриальную Челябинскую область братья-молдаване поставляют печное литье. Всякие там колошники, дверцы, задвижки, вьюшки. А с других концов страны сюда, в край горной тайги, степных березовых лесов и колков, речных и приозерных тальников, завозят, мол, черенки для лопат, вил, граблей, плетеные корзины и лукошки.
Участники этого солидного совещания, где рассматривали, и весьма обстоятельно, разнообразные проблемы производства, расширения ассортимента и повышения качества товаров народного потребления, вдоволь посмеялись, разделяя ощутимую долю иронии в словах главы сельских торговцев. Не до смеху было одному лишь Яшкову, хотя и он, видел я, вымученно улыбался.
В самом деле, индустриальный Урал, его прославленные Куса и Касли — лучшие в мире производители чугунного литья. Причем здесь Молдавия? Парадокс какой-то.
Такой парадокс, естественно, долго существовать не мог. Уже само честолюбие уральских мастеровых людей противилось тому. Традиции чугунного литья здесь тоже богатейшие, технология отработана веками, кадры есть, сырья — навалом. Нужна только инициатива. А тут еще последовал хороший деловой толчок: обком партии и облисполком принялись за создание базы для производства товаров массового спроса из местных ресурсов, из отходов промышленных предприятий.
Дальнейший ход событий показал, что челябинцы, и прежде всего коллективы предприятий управления местной промышленности, умеют делать нужные в быту вещи в достаточном количестве. Да еще и наделять их отличными свойствами. Ежегодно товаров народного потребления в области производится более чем на два миллиарда рублей. Изделия сотен наименований удостоены Знака качества. Ввоз товаров более чем двухсот наименований прекращен. В том числе и литья из Молдавии.
Сегодня ассортимент товаров народного потребления, выпускаемых местпромом, составляет триста наименований. В любом, сельском или городском, промтоварном магазине есть эти изделия — посуда, садово-огородный инвентарь, мебель, резиновая обувь, ковры, ювелирные изделия, зеркала, детские игрушки. Упорядочена структура местной индустрии, проведено ее техническое перевооружение, осуществлена специализация производства. Особое внимание обращено на использование отходов. Они во многих случаях помогают либо обходиться вовсе без кондиционных материалов, либо свести их потребление к минимуму. Одна лишь цифра: за год заводы местной промышленности Челябинской области перерабатывают более пятидесяти тысяч тонн металлоотходов. Да таких, которые, казалось бы, ни на что уже не годятся.
Не стану, однако, преувеличивать достижения челябинцев: свердловские мастера работают еще лучше. Они производят различных товаров народного потребления в полтора раза больше. И тоже значительную часть из отходов. В целом по стране ширится использование вторичного сырья. Коэффициент бережливости становится одним из показателей нашего взаимоотношения с природой, рачительности в использовании богатств земли, ресурсы которой исчерпаемы.
Перечень материалов, используемых для переработки, в настоящее время насчитывает многие сотни видов. И сам этот перечень из года в год растет. Не случайно сравнительно недавно был создан специальный научно-исследовательский и проектно-технологический институт вторичных ресурсов при Госснабе СССР. Задавшись вопросом, как образуется и используется вторичное сырье, сотрудники института проверили работу многих предприятий различных министерств и ведомств. Оказалось, что из восьми сотен видов отходов только химической промышленности в дело идет третья часть. Но и эти «избранные» виды отходов используются далеко не полностью.
Сегодня к вторичным видам сырья двойное отношение. Часть их, пока незначительная, утилизируется. Но основная масса оказывается на свалках. А ученые предупреждают нас, что недалеко то время, когда все отходы станут главным источником сырья, природные же богатства займут положение вспомогательных ресурсов.
Челябинский Центр научно-технической информации и пропаганды регулярно проводит выставки товаров, изготовленных из отходов производства. Вот лишь несколько примеров, почерпнутых из материалов выставок.
Резина. Львиная доля ее идет на производство автомобильных шин. К сожалению, почти такая же доля после их использования выбрасывается на свалки. Но есть научно обоснованная альтернатива. Тонна так называемого регенерата — продукта переработки старых покрышек — позволяет сэкономить четыреста килограммов синтетического каучука. А экономический эффект вторичного использования автомобильных шин составляет четыреста рублей на тонну вторичного сырья.
Знаете, сколько изношенных шин скапливается сейчас у нас в стране только за один год? Более миллиона тонн! Добавьте сюда сотни тысяч тонн других отработанных резинотехнических изделий. Выбрасывая все это, мы выбрасываем миллионы тонн нефти, не говоря уж о других компонентах и огромном количестве электроэнергии. Громадные деньги уходят на захоронение этих «останков». А они могут пролежать в земле без видимого изменения более тысячи лет. Родился термин «непромокаемая земля» — боже избавь от увеличения ее площади!
Проблема использования резиновых отходов родилась, в сущности, вместе с изобретением способов производства резины и изделий из нее. Тогда же химики убедились, что она ни в чем не растворяется, не плавится, не разлагается. Проблемой вторичного использования резины и, в частности, шин, очень давно занимаются ученые и практики всего мира. В нашей стране уже сейчас существует несколько методов такой переработки. Едва ли не самый заманчивый и рациональный тот из них, который предложен академиком Н. С. Ениколоповым: переводить исходное вторичное сырье в тонкодисперсный порошок. Другой, тоже весьма эффективный метод, — последовательная резка шин для химической обработки и получения пластического материала — регенерата.
Пленка. Тонна вторично использованного полиэтилена экономит шестнадцать тонн нефти. Долгое время переработка пленки была не под силу науке.
Из вторичного полиэтилена, который начали перерабатывать недавно вошедшие в строй предприятия на Волге и в Молдавии, в Узбекистане и Кузбассе, изготавливают трубы для
