Расположились мы в подвале у ротного за большим столом в кожаных креслах. Романов принес несколько бутылок водки, мои разведчики принесли большой бачок с аппетитно пахнущей лапшой, банку с помидорами, несколько луковиц, лепешек и сковородку с гречневой кашей. Местный ротный выставил несколько банок с рыбными консервами, техник Михалыч достал откуда-то из загашников большой шмат копченого сала и шинковал его тонкими ломтиками.
Я опрокинул пару колпачков водки и больше не стал: мне предстояло выходить со своей группой в два часа ночи, и голова должна была быть ясной. Осипов последовал моему примеру.
Мотострелки прикончили пару бутылок и на этом решили закончить. Пили чай, вели неспешные беседы; войны, по общему молчаливому согласию, старались не касаться, вспоминали свои военные училища, гарнизоны на большой земле, недобрым словом помянули политику. Капитан Юра ради хохмы притащил японский двухкассетник и негромко, для фона разговора, врубил какую-то музыку. Это была старая панковская группа «Сектор Газа», которую мы любили слушать еще в училище, будучи курсантами.
Панки весьма комично пародировали какую-то русскую народную сказку, перемежая скрипучие речитативы популярными песенками. Посмеялись вдоволь. На песенке «Все зае…о», которую техник Михалыч объявил гимном своего батальона, начался обстрел.
Местные суетились мало, у них все давно было отработано. Ротный не торопясь накинул поверх комбинезона бронежилет, надел каску и спокойно выбрался наружу. Я же на всякий случай поторопился — мало ли что. Рядом со мной, пригнувшись, чтобы не задеть головой какой-нибудь потолочный выступ, семенил Осипов. Моя группа уже в полной готовности, с рюкзаками за спиной, засела возле стены дома, бойцы Осипова сидели возле «шестьдесят шестого».
Садыков бегал возле своих машин и умолял Аллаха, чтобы боевики не начали стрелять минами. Капитан Юра предложил мне со своими занять позиции возле торца одного из домов и наблюдать, а в случае чего валить всех подряд: вряд ли нас обстреливает кто-то из федеральных войск. Группе Осипова предложили спуститься в укрытие и быть в резерве. Мужики повозмущались, но под давлением своего командира цепочкой спустились вниз.
Два солдата, залегшие за блоками возле БМП, нам весьма обрадовались. С нами, как объяснили они, было немного повеселее. Приказав не стрелять попусту, я забрался на броню и постучал по крышке люка. Высунулся наводчик, увидев меня, сразу же спросил:
— Братан, есть чо закурить?
Каждому свое: тут бой разворачивается, а бойцу абсолютно пофиг — ему курить охота.
— Есть, конечно, — успокоил я его. — Ты там один? Открой командирский, я залезу…
Открылся командирский люк, и я стрелой влетел на командирское кресло, плюхнувшись сразу на задницу и даже не задев его ногами, прижимая левой рукой автомат к груди.
Да, недаром нас взводник в училище гонял — мы с моим напарником курсантом Валей Руденко на дальневосточном морозе влетали на места командира и наводчика за девять секунд, причем в зимнем камуфляже, увешанные снаряжением, лопатками, фляжками.
Одарив наводчика сигаретой, я сразу приник к окуляру прицела, всматриваясь в местность.
Наводчик, сдвинув шлемофон на затылок, блаженно курил, немного отворачиваясь в сторону и выпуская дым в сторону десантного отделения.
— Я на себя «чебурашку» переключу, — сказал я бойцу и щелкнул тумблером.
— Ага. А ты что, тоже из наводчиков али механов?
— Да я и наводчик, и механик, что на «бэхе», что на «бэтэре»…
— Круто, — спокойно согласился боец.
Так за весь бой в нашем секторе никто и не появился. Минут через пятнадцать-двадцать стрельба стихла. Я посидел с наводчиком, поговорили о жизни, рассказали по паре забавных случаев на стрельбах, пока не поняли, что бой прекратился.
Глава 8
Проснулся я ровно в половине второго. Меня разбудил Паша, сам зевавший во всю пасть.
— Командир, кофе и сигара!
— Паша, уважай мою должность и звание, а то сейчас дам в лоб прикладом и заставлю искать реальные кофе и сигару…
— Так реально вот кофе, а вот сигара, — Павел протянул мне большую фаянсовую кружку, источавшую небесный аромат, и большущую сигару, свернутую из цельного табачного листа.
Сон как рукой сняло. Передо мной действительно стояла кружка с горячим кофе и лежала сигара.
— Это где же вы умудрились так разбогатеть?
— Да татарин тут земляка какого-то нашел, привел его, в душе искупал, вшей потравил, вареньем угостил. А парнишка, оказывается, на муллу где-то в медресе заграничном учился, да что-то у него не срослось, он обратно вернулся и в армию пошел. А кофе он с собой таскает: у арабов еще пристрастился пить. Он же, кстати, сам его и варил.
— О как бывает! А сигара откуда?
— А сигару мы выменяли у этих «серых», с которыми работаем: у них сапер ихний сигару курил, так мы им ужин сварганили с их продуктов, а они нам сигару задарили…
Ох, красота — подымить сигарой и попить кофе, причем сваренный весьма искусно и со знанием дела…
Притушив сигару и спрятав в нагрудный карман, с кружкой кофе я выполз на улицу.
Группа была уже готова и сидела вдоль стены дома в походном порядке.
Связист подошел и доложил, что связь с местными подразделениями есть, а с Центром — когда как, то пропадает, то появляется; в городе идут бои, и эфир постоянно забит переговорами, целеуказаниями и криками о помощи. Подошли люди Осипова, идущие с нами: один здоровенный бородатый пулеметчик, в лапах которого ПКМ выглядел игрушкой, и еще один боец с автоматом и одноразовым гранатометом за спиной.
Пулеметчика я поставил рядом с собой и связистом, автоматчика отдал Паше в тыловой дозор. Проверились, пересчитались, я дал последние указания, перекинулся парой слов с Осиповым, который уже построил свою группу в полной готовности. Проверили поочередно связь со всеми, подтянули маскхалаты и двинулись…
Головная пара, сперва обогнув торец опорного пункта, двигалась крадучись вдоль стены соседнего дома, потом взяли немного вправо и пошли ближе к щербатому тротуару. Смысл маневра стал мне понятен через несколько шагов. С противоположных домов на фоне серых стен крадущиеся белые фигуры были отчетливы видны. Жидкий снежок продолжал сыпаться с неба, засыпая наши следы. Пять минут движения прошли нормально, без происшествий. Где-то недалеко за домами раздалось несколько автоматных очередей и гортанные крики, за несколько кварталов от нас начали работать танки. Скорее всего, били по той самой «Минутке», где-нибудь в районе моста. По направлению нашего движения из-за домов взлетела осветительная ракета. Плюхнулись на землю, положив под себя оружие. Неизвестные одной ракетой не ограничились, и в небо взлетела целая серия различных цветов. Лежать на сыром стылом асфальте и ждать как-то не очень приятно, но ничего не поделаешь: засветиться самим на половине маршрута и попасть под огонь неизвестно с каких окон тоже не очень приятно, поэтому придется пережидать. Но, как оказалось, осветительные ракеты — это не самая большая неприятность.
