лошадиной кормушке? Хорошо, что не сожрали вместе с сеном. Он и титул сира получил лишь, когда стал у своего лэрда лучшим бойцом. И тот дал ему три первые буквы своей звучной фамилии.
- Кто там еще? – пробурчал сир Гор и пошел на голос.
Песня его задела. Во дворце императрицы нет детей, разве что Раф с Исмиром забегут, из любопытства. Здесь красивые сады и в оранжереях полно экзотических фруктов. Императрица подолгу гуляет и помешана на своих оранжереях. Здесь даже мамва есть. Знаменитая чихуанская, правда она, как говорят, горчит. Но детям разве объяснишь? Все равно хотят попробовать. Но мальчишек сразу же ловят и возвращают на половину матери. Иначе у императрицы начинается истерика.
Сир Гор очутился на скромной, почти без мебели террасе. Окна ее выходили в сад, туда же вела лестница всего из нескольких ступенек. Там, где она заканчивалась, на зеленой траве лежала дорожка из неотесанных серых камней, почему-то эта часть сада была неухоженной. Меж камней пробивалась трава, да и газон был запущен. Кусты не стрижены, розы одичали. Вдали виднелся маленький прудик, густые ветки склонились к самой воде. Она была затянута ряской.
Трудно было найти в сияющем пафосном Игнисе более неприглядное место. Тем более во дворце. Гор замер у лестницы в сад, чувствуя, как сжалось сердце.
«Вот и я такой же», - невесело подумал он. «Кусок дерьма, прилепившийся к пурпурной мантии императора. Запущенный сад. Меня поселили во дворце, в просторных покоях, из которых я сделал, Мрак знает, что. Свинарник, короче», - он невольно поправил потертую перевязьиз грубой буйволовой кожи и с усмешкой оглядел камзол весь в сальных пятнах: «Выглядишь как бродяга. Наместник, мать твою!».
Сначала ему показалось, что здесь пусто. А колыбельную поет, ну, скажем, привидение. Или почудилось. Повсюду стояли кадки с карликовыми пальмами, ветки которых густо оплели лианы. Поэтому на террасе царил полумрак.
Но вдруг из самого угла раздался тихий вздох. Гор шагнул туда и пригляделся. Меж кадок сидели куклы. И девочка. Одну их кукол она держала на руках и баюкала. Девочка была очень уж худенькой и невероятно печальной, с огромными черными глазами. Огненный зрачок в них почти погас и превратился в точку, Гору показалось, что он смотрит в бездну. В тот самый Мрак, которого боялись даже отчаянные храбрецы. Это было небытие. Смерть.
Гор хотел было спросить «кто ты?», но быстро сообразил, что перед ним принцесса. Всеми забытая Игниса Тадрарт. Следовало поклониться, но сир Гор почему-то оцепенел.
Спросила она:
- Ты кто?
- Сир Гор. Наместник твоего… Императора.
- Что ты делаешь?
- Сейчас или вообще?
- Сейчас ты разговариваешь со мной. А что ты делаешь, когда знаешь, куда идешь?
- Казню. Допрашиваю. Навожу порядок в городе и в стране. Воюю.
- А чем-нибудь хорошим ты занимаешься? – серьезно спросила девочка.
- Похоже, нет.
Сир Гор присел на корточки. Принцессе сейчас должно быть пятнадцать. Но по виду она ребенок.
- А ты чем хорошим занимаешься? – спросил он.
- Ничем. Жду, когда меня выдадут замуж. Или убьют. Может быть,это будешь ты.
- Так ты знаешь, кто я? – с любопытством спросил сир Гор.
- Ты всегда с моим отчимом, - принцесса сказала это равнодушно. – И ты перерезал горло моей Виктории. Она меня любила. Эту куклу зовут Викторией в честь нее, - и Ниса качнула лежащую на руках игрушку.
Видимо, несчастной принцессе уже надоело ждать смерти. Во дворце ее матери постоянно говорили, что последнюю из Дома Тадрарт отравят. Она никому не нужна. Разве что замуж отдать. Но за кого? Тадрарты всегда роднились с аль Хали. Но разве позволит император тому же Шамиру жениться на принцессе почти уже исчезнувшего Дома? Скорее отдаст приказ леди Кенси отправить юную Тадрарт на тот свет. Гратой больше, гратой меньше. Император отменно здоров, и мужская сила его не слабеет.
- А почему ты одна? – спросил Гор. – Ты ведьпринцесса из Императорского Дома. Важная птица.
- Ты еще важнее. У тебя есть солдаты. И много. Но ты тоже один.
- Это мой выбор, - пожал плечами Гор. – Я сам по себе. Я так решил.
- Ну а за меня всё решили. Я тоже сама по себе.
«Нет, она не ребенок», - удивленно подумал Гор. «Определенно не глупа. И не наивна».
- Зачем тебе куклы? – с любопытством спросил он. – Ведь ты уже взрослая.
- Вместо фрейлин. Это мой двор. Я ведь принцесса.
- Да, невесело здесь. Хочешь, я буду твоим рыцарем? Я вижу, что мужчин здесь нет. А мы ведь с тобой похожи. Две заблудшие души. Моя черная, твоя светлая.
- С чего ты решил, что моя светлая? Может быть, мне тоже хочется кого-нибудь убить.
- Скажи мне, не стесняйся. Я убью.
- Он твой друг. Не убьешь.
- Это правда. Не получается у нас с тобой, - криво усмехнулся Гор. – И часто ты здесь сидишь?
- Каждый день.
- Можно я буду приходить? Мне здесь нравится, - он кивнул в окно, на заросший сад.
Игниса молчала.
- Неважно выгляжу, да? –
