Код крови
Глава 1
Глава 1
Зеленый, шумный, щедрый и некогда процветающий Чихуан, столица южного анклава империи наполовину лежал в руинах, его жителям уже было не до веселья. Тателариусы спешно восстанавливали поврежденные зонты, без них Чихуан не смог бы выжить. Зато из-под развалин по-прежнему струились фонтаны, подземный ярус не пострадал во время атаки с воздуха, и воды хватало всем. Она стекала по растрескавшемуся мрамору на искалеченную землю, смачивая ее раны и пытаясь их заживить.
Видел бы Ранмир аль Хали, новый правитель, во что он превратил прекрасный город во имя своих амбиций! Но Первый Меч империи наслаждался победой. Он нагнул их всех, и все три Великих Дома принесли Ранмиру присягу. Одних он принудил, других подкупил, как того же Ренье. Который согласился признать Ранмира первым среди высокородных в обмен на титул для внука-бастарда.
- Ты глупец, - прошипел, словно змея наследник Дома вечных. – Они не сдались, а просто выжидают. Ты никогда не умел торговаться. Бастарда надо было убить, а ты сделал его сьором. Равным мне по титулу и положению. Ты своими руками вырыл яму империи, Ранмир. Полукровки не должны становиться сьорами. Потому что дальше рабы захотят стать свободными. А наемники полезут в императоры.
- Я сделал так, как захотел. И ты это примешь. Потому что я больше не твой младший брат, а твой повелитель, - надменно сказал Ранмир.
«Это ненадолго», - скривился Намир, но вслух этого не сказал. Народ любит нового правителя, император-невидимка всех разочаровал, а Ранмир – это сила. Они сейчас ликуют, не понимая, что железная рука сожмется в кулак и Ранмир нанесет удар по всем сословиям. Вольница, которая была при Тадрартах, закончится.
- Иди в Калифас, - велел Ранмир брату. – Здесь я сам разберусь.
Он вернул любимую женщину и вынудил Семью признать Чикиту своей женой. И наплевать, что из-за этого пришлось нарушить конвенцию и расколотить торпедами тот же Чихуан. Южные богаты, пусть раскошелятся.
Уже пробивались сквозь груды камней зеленые ростки, гибкая жаккардия распрямляла поломанные ветки, буйная растительность ожила мгновенно, ведь весна в Чихуане была в разгаре. Лианы прямо на глазах оплетали полуразрушенные стены, воронки на мостовой покрывались цветами. По городу плыл аромат шоколада напополам с ванилью, смешиваясь с запахом пороха, и воздух от этого был и горьким, и сладким одновременно. Сияло солнце, пели птицы, но чихуанцы по-прежнему невольно втягивали головы в плечи и жили либо в подземном ярусе, либо за спасительными стенами дворца.
Там разбили госпитали, и в резиденции Линара с Готой, и у обеих принцесс, и во дворце сьора Атля, главы Дома Закатекасов. Повсюду раздавались стоны и сновали эскулапы, торопливо оказывая помощь, потому что раненых было много.
С раннего утра грата Гота ушла на кухню, проверить, как справляются повара. Теперь жена вставала раньше Линара, засветло, как и ее мать грата Летис. Сам Линар какое-то время чувствовал себя потерянным. В садах, где еще недавно зазывно смеялись женщины, вино лилось рекой, и раздавались звуки музыки, теперь были разбиты шатры для легкораненых. Пахло гноем, кровью и лекарствами, и этот стойкий запах перебивал ароматы цветов.
Обе сестры Линара помогали в госпиталях, даже малолетняя Лала, переодевшаяся в простое темно-зеленое платье безо всяких украшений и повязавшая поверх юбки белоснежный передник, который часто был заляпан разноцветными мазями и кровью. Лала рвалась туда, где трудились хирурги, и давно уже перестала падать в обморок при виде гноящихся ран и ампутированных конечностей в отличие от Нэши, которая жаловалась, что война это ужасно, и от новых запахов, витающих во дворце, постоянно мутит.
- Стыдись, - сурово сказала ей Гота. – Люди, которые здесь лежат, потеряли все, а ты здорова и богата. Да еще принцесса. Самое ужасное, что тебя ждет, это брак с одним из аль Хали. Но и это гораздо лучше, чем смерть и нищета.
Отец был занят восстановительными работами, с утра до позднего вечера сьор Атль рассматривал разрушенные дома и принимал решение: сносить или обойтись реконструкцией.
Сам Линар рвался на войну, он понимал, что с балетом и скачками покончено. Надо собирать армию и вместе с союзниками идти на неприступный с воздуха Игнис. Но Гота сказала: рано.
- Чихуан обескровлен, Линар. Люди напуганы. Наемники растеряны. Они не знают, как сражаться с огненными шарами, которые сыплются с неба. Нам надо воспользоваться мирной передышкой и устранить последствия злодеяний Ранмира. А уж потом… - жена сжимала кулаки. Глаза становились похожи на сверкающие клинки.
Линар ее не узнавал. Где та малышка Гота, что очаровала его невинностью в их первую ночь и обжигающей страстью во все последующие? Его нинита, которую он собирался отвезти на розовые озера, а потом в сахарные дюны и заниматься с ней любовью на белоснежном песке…
Упрямо сжатые губы, сдвинутые брови, взгляд решительный, движения резкие, как у мужчины. Линар знал от сирр из свиты сиятельной граты, что Гота заходит к учителю фехтования и подолгу тренируется с мечом. Линар не хотел этого видеть. Женщины были для него богинями, это правда, но не войны. И сам он не трофей, а Гота в последние ночи набрасывается на него так, будто идет в бой, а не ищет у мужа защиты и нежности.
Линар понимал, что все изменилось, и это не закончится завтра, даже в ближайшие три солнца. Эта война надолго. Император Ранмир силен, он прирожденный воин, Первый Меч империи, у него наемники, прошедшие огни и воды, старший умница-брат, и три советчика, невесть откуда взявшиеся,
