– Разве что видимость, друг Тиниен, – ответилКринг. Они сидели в большом открытом шатре посреди пелойского лагеря, угощаясьжареным быком. Солнце только что зашло, и тени гор, лежавших на западе,вытянулись, перечеркивая уютную долину. В полумиле от лагеря светились окнаБасны. – Правительственные чиновники перебрались в Гана Дорит, –продолжал Кринг. – Никто сейчас не осмеливается даже близко подойти кбывшей столице. Чиновники в Гана Дорит строчат указы, но их гонцы обычноостанавливаются в ближайшем селении, рвут указы на мелкие кусочки, пережидаютнекоторое время, а потом возвращаются и докладывают начальству, что все идеткак надо. Чиновники счастливы, гонцам не приходится мотаться по всей стране, анарод занят своими делами. Собственно говоря, это не самая худшая разновидностьправления.
– А какая у них религия? – с интересом спросил сэрБевьер. Этот молодой рыцарь был фанатиком и много времени посвящал разговорам имыслям о Боге. Несмотря на это, товарищи его любили.
– Они неохотно говорят о своей вере, друг Бевьер, –отвечал Кринг. – Именно религия в первую очередь и причинила им немалобед, так что теперь они не слишком-то рвутся открыто обсуждать вопросы веры.Они растят урожай, ухаживают за овцами и козами и предоставляют богам самимулаживать свои споры. Земохцы больше ни для кого не представляют угрозы.
– Если не считать того факта, что распавшеесягосударство – открытое приглашение к завоеванию для любого соседа, у которогонайдется хотя бы намек на армию, – добавил Оскайн.
– Да кому захочется ввязываться в этакие хлопоты, вашепревосходительство? – осведомился Стрейджен. – В Земохе нетничего ценного. Тамошним ворам приходится браться за честный труд, чтобы хотькак-то сводить концы с концами. Золото Отта, похоже, было всего лишь иллюзией.Оно исчезло бесследно со смертью Азеша. – Он сардоническиухмыльнулся. – И вы не представляете, как горевали по этому поводунекоторые приспешники первосвященника Симмура.
Лицо Кринга вдруг странно изменилось. Дикий всадник, чье имянаводило страх на его соседей, побледнел, потом вспыхнул, как маков цвет. Изженского шатра, где ее по пелойским обычаям разместили с прочими женщинами,появилась Миртаи. Странным образом королева Элана даже не возражала противтого, чтобы отправиться в женский шатер, и это немало обеспокоило Спархока.Миртаи воспользовалась удобствами женского шатра, дабы придать себе«подобающий» вид. Кринг этим видом был явно впечатлен.
– Прошу прощения, – пробормотал он, торопливовставая, и устремился навстречу путеводной звезде своей жизни.
– Полагаю, мы присутствуем при рождении легенды, –заметил Тиниен. – По крайней мере целую сотню лет пелои будут слагатьпесни о Кринге и Миртаи. – Он взглянул на тамульского посла. – А что,ваше превосходительство, Миртаи ведет себя так, как это в обычае у атанских женщин?Ей явно льстит ухаживание Кринга, но она не торопится дать ему определенныйответ.
– Атана ведет себя согласно обычаю, сэр Тиниен, –ответил Оскайн. – Атанские женщины признают лишь долгие и неспешныеухаживания. Им доставляет удовольствие мужское внимание, а ведь после свадьбыбольшинство мужчин обычно устремляет свое внимание на что-то иное. СейчасМиртаи знает, что она – средоточие внимания доми. Мне говорили, что женщинывесьма ценят подобные вещи.
– Но ведь она, надеюсь, не водит его за нос? – спросилБерит. – Я очень люблю доми и не хотел бы, чтобы его сердце было разбито.
– Отнюдь, сэр Берит. Атана определенно благосклонна кнему. Если бы она находила его ухаживания неприятными, она бы давно уже убилаего.
– Похоже, ухаживать за атанской женщиной – довольнобеспокойное занятие, – заметил Келтэн.
– О да! – рассмеялся Оскайн. – Мужчина долженбыть крайне осторожным. Если он будет слишком настойчив, женщина убьет его,если будет недостаточно настойчив – выйдет за другого.
– Это не слишком цивилизованно, – заметил Келтэн снеодобрением.
– Но атанским женщинам нравится такое положение дел, авпрочем, женщины ведь куда примитивнее нас, мужчин.
Они покинули Басну на рассвете следующего дня и направилисьна восток, к Эсосу, городу на границе между Земохом и Астелом. Для Спархока этопутешествие оказалось весьма странным. С одной стороны, он был совершенноуверен, что оно заняло не более трех дней. Он досконально помнил каждую минутуиз этих трех дней, каждую милю. А между тем его дочь то и дело будила его,когда он был твердо уверен, что спит в шатре, – и рыцарь с удивлениемобнаруживал, что дремлет на спине Фарэна и что судя по расположению солнцацелый день пути на самом деле занял не больше шести часов. Принцесса Данаябудила своего отца по весьма практической причине. Присоединение пелоев котряду значительно увеличило количество припасов, от которых нужно былоизбавляться каждую «ночь», и Даная попросту заставляла отца помогать ей.
– А что ты делала с припасами, когда мы путешествовалис армией Воргуна? – спросил у нее Спархок на вторую «ночь», которая насамом деле заняла около получаса раннего утра этого бесконечного дня.
– Я поступала по-иному, – пожала она плечами.
– По-иному?
– Просто делала так, что лишняя провизия исчезала.
– А разве ты не можешь сделать так и сейчас?
– Могу, конечно, но тогда еда не достанется животным.Кроме того, это дает мне случай поговорить с тобой с глазу на глаз. Выверниэтот мешок с зерном вон под теми кустами, Спархок. Там в траве прячется выводокперепелок. В последнее время они голодают, а сейчас как раз время подрастатьптенцам.
– Ты хотела о чем-то поговорить со мной? –осведомился Спархок, взрезая мешок кинжалом.
– Да ни о чем таком особенном, – ответилаДаная. – Я просто люблю разговаривать с тобой, а ты всегда так занят.
– И еще тебе подворачивается случай покрасоваться,верно?
– Да, пожалуй, что так. Какая радость быть богиней,если не можешь время от времени немножко побахвалиться?
– Я люблю тебя, – рассмеялся он.
– О, как это мило, Спархок! – воскликнулаона. – От чистого сердца и без малейшего размышления! Хочешь, я сделаютраву лиловой, дабы выразить тебе свое расположение?
– С меня хватит и поцелуя. Лиловая трава, чего доброго,напугает коней.
